Лука не видит значения вопросов Пилата к Иосифу и центуриону, а опускает все, что относится к ним, потому что у него другие интересы. Он более подробно описывает Иосифа: «Он был храбр и справедлив, и весьма неосторожно не соглашался с советами и поступками своих товарищей, а также сам ожидал Царства Божия». Более того, Лука в свое время рассказывает нам, что Иосиф также бальзамировал тело: и при этом он, как и Марк, говорит, что женщины из свиты Иисуса наблюдали, как Иосиф готовил тело, и при этом он, как и Марк, говорит, что женщины пошли к гробнице после субботы утром, чтобы совершить бальзамирование! Как будто они могли подумать об этом, когда увидели, что Иосиф уже позаботился об этом. Наконец, Лука сообщает нам новость о том, что в гробнице еще никто не лежал.
Матфей также не обратил внимания на то, как важно было подтвердить реальную смерть Иисуса; он опускает переговоры Пилата, приведшие к этому, и вместо этого называет Иосифа богатым человеком, вероятно, чтобы вставить ключевое слово этого пророчества, и еще более развивает прагматизм Луки, что Иосиф был учеником Господа, и, наконец, но только по небрежности, а не потому, что хотел принять решение в пользу Марка, так как и после этого он не сообщает, что женщины хотели бальзамировать тело, — опускает запись о том, что бальзамирование производил Иосиф.
С утомительной задумчивостью человека, лишь с трудом погрузившегося в обычаи иудеев, четвертый повествует о погребении тела Иисуса в гробнице, и о его бальзамировании; в частности, он говорит, что Никодим, случайно пришедший, как бы по вызову, принес необходимые материалы — сто фунтов! сто фунтов мирры и алоэ. Он также знает, что Иосиф, ученик Иисуса, до сих пор скрывался, опасаясь иудеев. Какой умный или любопытный прагматизм! Тогда Иосиф должен был бояться больше всех.
Мы приближаемся к тому моменту, когда будет дан ответ на вопрос о хронологии.
Четвертый настолько дотошен, что говорит, что местом, где нашли могилу Иисуса, был сад, оказавшийся поблизости, и что тело Иисуса принесли туда потому, что время поджимало, ведь именно сейчас нужно было готовиться к субботе — то есть не только наслаждаться пасхальной трапезой!
Тот же мотив он использует и при снятии тела Иисуса с креста. Иудеи, говорит он, чтобы трупы не оставались на кресте до субботы, попросили Пилата снять их и предварительно раздробить им кости — но больше мы нигде не слышим об этом обычае. Именно так поступили воины с двумя преступниками, распятыми вместе с Иисусом, но когда они подошли к Иисусу и увидели, что Он уже мертв, то не стали выполнять эту процедуру, а только один из воинов пронзил Его копьем в бок.
Почему четвертый счел это необходимым, он говорит сам, а также дает нам понять, насколько высоко он их оценивает, поскольку утверждает: «Видевший это засвидетельствовал, и свидетельство его истинно, и очевидец знает, что говорит истину! — дабы вы уверовали»! Все это было сделано для того, чтобы исполнилось Писание, которое повелевает не перебивать ни одной ноги пасхального Агнца и которое в другом месте говорит о Мессии, что они увидят Того, за Кого «заклали».
Короче говоря, Четвертый вовсе не намерен здесь констатировать смерть Иисуса, а примечание Марка о том, что Иисус действительно был найден мертвым, он лишь развивает в смысле своих христологических мечтаний. Но у него есть и другое намерение: он хочет доказать нам, что не он написал так называемое первое послание Иоанна. Кто его написал, нас не касается, но вот что несомненно: он был человеком и умел писать связно и по-человечески своим мягким пером, в отличие от четвертого, который смягчил мягкие формы своего стиля и взял от них каждый мускул и нерв. То есть, что в начале своего служения он был крещен водой, а в конце крестился кровью как Мессия, что поэтому именно вода и кровь свидетельствуют на земле в общении с Духом. И это свидетельство, свидетельство крови и воды, Четвертый Человек допускает в том, что, когда солдат ударил Иисуса копьем в бок, из него хлынули кровь и вода!
Тот факт, что Четвертый так ясно показывает, насколько важно для него, что Иисус в конце концов доказал, что Он — истинный Пасхальный Агнец, благодаря чудесному совпадению, объясняет трансформацию, которую он позволил себе с хронологией недели страстей.