Итак, говорит апологет, критик считает, что «новый завет не понял своей предпосылки — ветхого завета»? Но апологет не имеет ни малейшего права на подобную инсинуацию, если он считает, что когда евангелисты говорят: было исполнение, то это означает лишь: «некая духовная предварительная ступень была упразднена в своей кульминации». Но если он правильно объясняет смысл этой формулы так, что евангелисты действительно имели в виду, что пророчество было дано в том же смысле, в каком оно исполнилось, то мы, конечно, должны дать ответ. Мы даем его: евангельское воззрение видело в пророчествах Ветхого Завета только себя и, поскольку оно исполняло только себя, еще не могло критически осознать разницу между собой и старым.
Из современной философии мы узнали, как распознать предпосылки нового принципа в истории, но также и как резко уловить его существенное отличие от результата развития. Как же мы должны прислушиваться, когда Ланге хочет побудить нас к распознаванию пророчеств, указывая на пример той же философии, которая воспринимает прежние философские системы как «указатели на завершенную»! Той самой философии, которая так резко обличала историков, видевших в старых системах только их категории и не замечавших определенности и барьера, отделяющего раннее от последующего!
§ 8. Звезда волхвов.
Когда Иисус родился в Вифлееме, в Иерусалим пришли волхвы с Востока и стали спрашивать о новорожденном Царе Иудейском, звезду которого они видели. Ирод, встревоженный этой вестью, созвал священников и книжников и спросил их, где родится Христос. Ирод отвечает, что в Вифлееме; теперь он отстраняет и волхвов, которые, ориентируясь по звезде, находят дом, где находился младенец, и приносят ему свои почести.
Кесслер вычислил, что странное соединение планет произошло примерно в момент рождения Христа, и тем самым снял тяжелый груз с сердца апологета. Последний теперь либо «склонен считать вероятным, что звезда магов должна быть понята из этого соединения планет», либо, справедливо полагая, что это невозможно, отказывается от своей веры в «точность» этого сообщения и теперь говорит, что маги, по крайней мере, «первоначально говорили о созвездии. Мы не можем принести эту жертву, поскольку чудесная природа звезды предполагается всеми частями отчета, и нам остается то, что говорит Кальвин: из всего, что говорится о звезде, ничего не подходит к естественным звездам.
Таким образом, мы приходим к выводу, что Бог, видимо, настолько согласился с астрологической ошибкой, согласно которой рождение великих людей прославляется и возвещается миру небесными знамениями, что указал магам на рождение Мессии с помощью чудесно созданной для этой цели звезды. То есть мы должны были бы признать невозможность, которая, однако, невозможна для нас, пока мы не подавляем разум.
Но, может быть, апологет сделает эту невозможность такой вкрадчивой, такой сладкой, что мы сможем если не переварить, то проглотить ее, не почувствовав сразу горькой сердцевины. Давайте послушаем его! «Здесь речь идет не об астрологических идеях. Речь идет лишь о возвышенном единичном, о том, что волхвы увидели звезду новорожденного Царя Иудейского» и далее. Но прежде, чем принять таблетку, в тот самый момент, когда врач так любезно предлагает ее нам, мы, к своему счастью, понимаем, что ее сладкая оболочка — всего лишь оболочка, да и то лишь наполовину.
Как будто «возвышенное единичное» не является относительным! Звезда здесь — это звезда, принадлежащая Царю Иудейскому так же, как другие звезды принадлежат другим святым или героическим людям. Звезда Мессии обозначает его рождение, как другие звезды обозначают рождение других язычников мира.