Существо непоседливое, одаренное великой живостью и воображением, зачастую капризная и неуемная, Арсиноя сплошь и рядом вызывала у хладнокровной, рассудительной матери изрядный гнев и, случалось, неделями не имела права заходить в ее покои. Девочка чутьем поняла, что царица и она просто принадлежат к разным, с трудом переносящим друг друга, породам, и тем крепче привязалась к своей главной и любимой наставнице Ифтиме, черноволосой красавице, всячески баловавшей царевну, снисходительно взиравшей на любые проделки и проказы, выгораживавшей подопечную при каждом удобном случае.
А суровый, неулыбчивый Идоменей, любимчик и первенец, вообще не был склонен к излишней чувствительности...
Заранее предвкушая день, когда ступит на корабельную палубу и коротким словом стронет с места многие десятки грозных боевых судов, будущий владыка никак не мог заставить себя особо огорчаться исчезновению родителей.
В конце концов, наследовать командование флотом он мог лишь по уходе Аркесия...
— За чем остановка? — полюбопытствовала недавно ставшая первой помощницей Элеаны Алькандра, когда верховная жрица прервала торжественную речь, запнувшись на коротеньком слове «но». — Поженим их, до поры до времени учредим опекунство...
Элеана сердито воззрилась на подопечную:
— Во-первых, не смей прерывать, покуда я не договорила. Во-вторых, очень и очень крепко подозреваю, что все окажется сложнее...
Председательствовать Советом Священной Рощи могла только обладательница изощренного, незаурядного разума. Полностью отвечая этому требованию, тридцатилетняя Элеана уже довольно долго размышляла над вопросом, в голову не приходившим ни единой из женщин, облеченных правом служить Апису и ублажать его.
— Закон требует свершить соитие по заключении брака, в первую ночь, при двух свидетельницах, принадлежащих к жреческому сословию, — молвила она с расстановкой.
Сие незапамятное и нерушимое правило было, вероятно, порождено возникшими когда-то сомнениями в законности престолонаследования. Разумеется, венценосное дитя отнюдь не обязательно зачинали с ходу и немедля; обычай давным-давно приобрел свойство чисто символическое, но повторим: критяне держались традиции с упорством, неслыханным даже в нынешней Великобритании.
Обычай существовал, и блюсти его надлежало неукоснительно.
Элеана выжидающе оглядела собравшихся.
— Разумеется, — сказала Алькандра. — Это общеизвестно.
— Сочтет ли Совет возможным сочетать Арсиною с Идоменеем, а совокупление отложить на два года? — спросила Элеана.
— Зачем?
— Арсиноя, — сказала верховная жрица, — видимо, уже способна к женскому подчинению, однако ради всеобщего блага предпочтительнее выждать.
И, тщательно подбирая фразы, растолковала свою мысль.
Немного поколебавшись, Великий Совет признал доводы Элеаны основательными, и согласился.
* * *
Через минуту она станет царицей!
Настоящей царицей!..
Бык смотрел на Арсиною почти в упор карими, умными глазами, величественно и недвижимо застыв, дыша редко, глубоко и почти бесшумно.
Слегка изогнутые, вызолоченные для столь исключительного случая рога возносились над громадной головой на добрых полтора локтя. Белая, тщательно вымытая шкура лоснилась в лучах утреннего солнца.
Огромный зверь, весивший едва ли не пятнадцать талантов, казалось, понимал торжественность минуты и не обнаруживал ни малейших признаков нетерпения. Оводы и мухи в пределах Священной Рощи не водились. Только жрицы ведали способ отвадить докучливых насекомых, а потому просто предположу, что ароматические курения, беспрестанно возжигаемые в жаровнях, располагавшихся по редкому древесному периметру, содержали травы, гнавшие летучую тварь подобно штормовому ветру.
— Смелее, — шепнула девочке Элеана.
Просияв от радости, Арсиноя шагнула вперед, вскинула руки и обвила вкруг бычьих рогов пышную гирлянду, свитую из белоснежных и розовых лилий.
Животное чуть заметно дрогнуло потревоженным ухом, но не шелохнулось.
Выстроившиеся по обе стороны лужайки жрицы громко и торжественно запели древний гимн, слова которого были уже малопонятны островным жителям: чересчур изменился язык за несчетные столетия.
Элеана прижала скрещенные ладони ко лбу и глубоко поклонилась: