— Поверьте мне, адмирал Чандлер, — перебил его маленький бельгиец, — я вполне понимаю и ценю вашу точку зрения. Я здесь просто и исключительно из-за упрямства влюбленной девушки. Вы мне кое-что рассказали. Полковник Фробишер мне кое-что рассказал. Сам Хью мне кое-что рассказал. Теперь я хочу увидеть все сам.
— Да, но что увидеть? Я говорю вам, нечего здесь видеть! Я каждую ночь запираю Хью в его комнате, вот и всё.
— И все же иногда, как он мне сказал, дверь утром оказывается незапертой.
— Что вы говорите?
— Вы сами не находили дверь незапертой?
Чандлер нахмурил брови:
— Я всегда думал, что ее отпер Джордж… Что вы имеете в виду?
— Где вы оставляете ключ, в замке?
— Нет, я кладу его на комод за дверью. Я, или Джордж, или Уитерс, камердинер, берем его оттуда утром. Я сказал Уитерсу, что Хью бродит во сне… Полагаю, он знает больше, но Уитерс верный человек, он служит у меня уже много лет.
— Другой ключ есть?
— Мне о нем ничего не известно.
— Можно было сделать дубликат.
— Но кто…
— Ваш сын думает, что спрятал где-то свой ключ, хотя и не знает об этом, когда бодрствует.
— Мне это не нравится, Чарльз, — заговорил из другого конца комнаты полковник Фробишер. — Девушка…
Адмирал Чандлер быстро сказал:
— Именно об этом я и думал. Девушка не должна приходить вместе с вами. Приходите один, если хотите.
— Почему вы не хотите, чтобы мисс Мейберли находилась здесь сегодня ночью? — спросил Пуаро.
Фробишер тихим голосом ответил:
— Это слишком рискованно. В таких случаях… — Он умолк.
— Хью предан ей… — сказал Пуаро.
— Именно поэтому! — закричал Чандлер. — Будь все проклято, но у безумцев все перевернуто с ног на голову. Хью и сам это знает. Диана не должна приходить сюда.
— Это должна решать сама Диана, — возразил Пуаро.
Он вышел из библиотеки. Мисс Мейберли ждала у дома, сидя в машине.
— Мы возьмем то, что нам нужно для ночлега, и вернемся к обеду! — крикнула она.
Пока они ехали по длинной подъездной дороге, Пуаро пересказал ей разговор, который только что вел с адмиралом и полковником Фробишером. Она с обидой рассмеялась:
— Они думают, что Хью причинит мне вред?
Вместо ответа сыщик спросил у нее, не возражает ли мисс Мейберли, если они остановятся возле аптеки в деревне. Он забыл захватить зубную щетку, объяснил Пуаро.
Аптека находилась в середине мирной деревенской улицы. Диана ждала снаружи, в автомобиле. Ее удивило, что Эркюль Пуаро так долго выбирает зубную щетку…
Пуаро сидел и ждал в просторной спальне с тяжелой дубовой мебелью времен королевы Елизаветы. Делать было нечего, только ждать. Все приготовления сделаны.
Его позвали ближе к утру.
Услышав звук шагов, Пуаро отодвинул засов и открыл дверь. В коридоре стояли два человека — два пожилых человека, которые выглядели старше своих лет. У адмирала было суровое, мрачное лицо, полковник Фробишер дрожал и дергался.
— Пройдите, пожалуйста, с нами, месье Пуаро, — просто сказал Чандлер.
У двери в спальню Дианы Мейберли неподвижно лежал, скорчившись, какой-то человек. Свет падал на растрепанные, рыжеватые волосы на голове. Хью Чандлер лежал, тяжело дыша. На нем был халат и шлепанцы. В правой руке он сжимал острый, изогнутый, сверкающий нож. Но не весь клинок сверкал — кое-где на нем виднелись красные мокрые пятна.
— Mon Dieu![2] — тихо воскликнул Эркюль Пуаро.
— С ней всё в порядке, — резко произнес Фробишер. — Он ее не тронул. — Он повысил голос и позвал: — Диана! Это мы! Впустите нас!
Пуаро услышал, как адмирал застонал и прошептал тихо:
— Мой мальчик. Мой бедный мальчик…
Послышался звук отодвигаемых засовов. Дверь открылась, и появилась Диана. Ее лицо было смертельно-бледным.
Она нетвердой походкой вышла в коридор.
— Что случилось? Кто-то пытался войти, я слышала; кто-то пробовал дверь, ручку, царапал по панелям… Ох, это было ужасно… словно зверь…
— Слава богу, что ваша дверь была заперта! — резко произнес Фробишер.
— Месье Пуаро велел мне запереть ее.
— Поднимите его и внесите внутрь, — сказал сыщик.
Двое мужчин нагнулись и подняли бесчувственного человека. Диана тихо ахнула, и у нее перехватило дыхание, когда они проходили мимо нее.
— Хью? Это Хью? Что это на его руках?
Руки Хью Чандлера были липкими и мокрыми, испачканными чем-то красно-коричневым.
— Это кровь? — выдохнула Диана.