— А случилось это, — запел нам под баян Писец, — чудесным появлением у стен Царьграда Богородицы!
— Да, да! — подтвердил Историк.
— А вы ее сами видели, или как?! — строго спросил я, и они стушевались…
И стали Аскольд да Дир в Киеве жить-поживать, про Рюрика не вспоминать. Но так не договаривались. Звали на Русь — на всю Русь! — семейство Рюрика. Никаких Аскольдов и Диров не предусматривалось.
От досады ли, от болезни славянской или еще почему, но скончался наш первый батька Рюрик в 869 году от рождества Христова. Ни про какого Христа не знаючи. Остался у Рюрика один, маленький совсем сын — Игорь.
Вещий Олег
Править стал Олег, боковой родственник Рюрика.
Это был тот самый, пушкинский Вещий Олег. Он был крупный полководец. С мелкой дружиной сразу двинул на юг. Все племена, жившие без начальства, присоединил к себе. По пути настроил городов. И даже один из них областного значения — Смоленск. Везде посадил своих воевод с малыми оккупационными гарнизончиками. Олег создал Киевскую Русь — огнем и мечом присоединил те славянские племена, которые пока еще себе начальников не желали…
— Ну, почему же — огнем и мечом? — заупрямился Историк.
— А вы у Писца спросите, записал бы он, что народ радостно выползал из ковылей и славил батьку народными песнями, девок ему предлагал, хлеб-соль? Записал бы?
— Первым делом бы записал! — гордо признался Писец, и Историк отстал…
Добрался Олег и до Киева. Лодки с основной дружиной спрятал в засаде. Спецназ на нескольких лодках прикрыл брезентом, подогнал к пристани. Послали за Аскольдом и Диром: вот, мол, приплыли ваши земляки, гостинцы, приветы привезли с милого севера в сторону южную. Два лопуха, забыв за собой измену, наперегонки и без охраны потрусили к реке за гостинцами. Стянули брезент. И вот уже «родня» их окружила. Стали разбираться. Олег напирал на родовое право.
— Вы, ребята, — говорил он, — не княжеского роду, с вами договора на владение Русью не было. Я — другое дело. Да вот у нас на ручках и Игорек, Рюриков сын, он тоже имеет право Русь иметь. А вам, ребята, изо всей Руси остается только, сами знаете, сколько на сколько и сколько в глубину. Чем отнекивались Аскольд и Дир, неизвестно.
— Ты чего не записал? — спросили мы у Писца.
— А чего тут записывать? — обычный базар, — резонно ответил он, слова говорились грубые, все мать, да мать, — только и удалось записать, что присвоил Олег Киеву почетное звание «Мать городов русских»…
Короче, порубали Аскольда и Дира прямо здесь, на глазах у Игорька. Урок этот, как нам потом расскажет Писец, пошел младенцу впрок. А похоронили Аскольда и Дира на бугре, и могила их известна киевлянам по сей день, но называется почему-то только Аскольдовой. Будете в Киеве, заходите.
Почти 40 лет провозился Олег со славянами, все их присоединяя да миря. Организовал правильное финансирование своей варяжской дружины, установил четкий контроль Дороги, завел неусыпный догляд в сторону ковылей. В 907 году решил подумать и о душе — двинуть на Царьград. Вызвал Писца, объяснил ему историческую важность задачи, игнорировал его христианские мольбы не трогать оплот православия, строго указал, что он и своих-то, языческих волхвов про смерть от коня не слушает. Ушел Писец в поход собираться — перья острить и чернила квасить, к иронической фразе «Как прежде сбирается Вещий Олег…» рифму подбирать. От отеческого напутствия и угрозы цензурой Писец стал писать о походе Олега величественно и условно.
У Аскольда и Дира было 200 лодок? — пишем: у Олега — 2 000. Сажаем в них… ну, скажем, по 40 человек (тогда и белок и девок любили считать «сороками»). Итого получается 80 тысяч! Увидев такой флот, греки испугались, заперлись в Царьграде, вход в бухту, проникающую в город, перегородили толстой цепью.
— Золотой! — потупившись, вставил Писец.
Стали варяги да славяне по обыкновению все деревушки вокруг Константинополя грабить и жечь. Потом Олег придумал красивую шутку: поставил лодки на колеса и под парусами двинул на Царьград!.
Представим себе технику этого дела. Возможно, Олег заранее все подготовил — оси, колеса, крепления, рули для колес. Но это маловероятно. Он заранее не знал ни местности, ни погоды. А была бы грязь? — тут бы он на своих парусных телегах и приплыл. Скорее, придумал Олег эту танковую операцию на месте. Колеса и оси поснимали с телег в ограбленных пригородах, прикинули ветер — с ветром повезло. Рулей не было, толкали лодки, подправляли вручную, тормозили лаптем. Картина получилась величественная. Греки сразу капитулировали. Выслали князю хлеб-соль, вино. Отравленные, конечно. Опытный Олег вино вылил в бухту, хлеб-соль выбросил на дорогу.