КРИВАЯ РОСТА
Глава 1. Младший научный
Рейсовый автобус нахально мигнул красным огоньком, прибавил газ и скрылся за поворотом. Утехин отдышался от бега и пошел к монументальному навесу из стеклоблоков, сооруженному для защиты пассажиров от капризов погоды.
Лешка не был огорчен, так как в душе предчувствовал, что на автобус он опоздает. Способностью опаздывать судьба наделила его с той же неодолимостью, с какой награждает человека веснушками, рыхлыми гландами или сорок пятым размером ботинок.
Опоздания преследовали Лешку с самого его появления на суетливый свет, отягощенный условностями и предрассудками. По мнению соседок, Лешка опоздал родиться ровно на четыре месяца. Отец, пребывавший на отхожих промыслах, не поверил в случайность такого опоздания и оставил Лешкину мать на положении соломенной вдовы в рязанской деревушке Выползово.
С тех пор опоздания подставляли Утехину подножки при каждом подходящем случае. Вот и сегодня все началось с того, что Лешка забыл спички и ему пришлось бежать в гастроном через улицу. Надо же было случиться, что именно в этот момент орудовцы взялись устанавливать образцовый порядок уличного движения. Из машины с красной каемкой и громкоговорителями на крыше «юноше в куртке и зеленых брюках» приказали остановиться. Орудовский лейтенант минут десять отчитывал Лешку за нарушение правил уличного движения, которые Утехин знал наизусть и нарушал только по причине своей чрезвычайной занятости. Пока Лешка отбояривался от штрафа, покупал спички, рейсовый автобус, конечно, укатил.
Хотя мог бы и задержаться. Но неизбежность опозданий, преследовавшая Лешку, не находилась в гармонии с бесконечным числом других случайностей, щедро рассыпанных в природе. Вот если бы Утехин прибыл на бетонно-стеклоблочную остановку вовремя, автобус наверняка бы отправился на полчаса позднее, чем полагалось по расписанию.
Лешка уселся на скамейку, закурил «Приму» и решил, что расстраиваться не стоит. Едет он не по личным делам, а в служебную командировку. Следовательно, время у него течет не собственное, а служебное, оплаченное сверх заработной платы суточными деньгами.
Кроме того, Лешка по опыту знал, что нагромождение случайностей в конце концов приводит к выходу из затруднительного положения. Не будь этого жемчужного зерна, Утехин уже давно был бы в тупике. А он жил активной жизнью холостого двадцатисемилетнего младшего научного сотрудника и, по словам шефа — кандидата наук Жебелева, — подавал надежды. Человеку в таком положении глупо расстраиваться из-за опоздания. Тем более когда он по опыту знает, что на смену одной случайности обязательно приходит другая.
Так и произошло. Едва Лешка выкурил сигарету, как на дороге показался МАЗ с железобетонными колоннами в прицепе.
Лешка голоснул, и МАЗ остановился, словно он с нетерпением ждал этого небрежного взмаха руки.
Из кабины высунулся широколицый рыжеватый водитель в коричневом берете и попросил огоньку.
— Пожалуйста, — Лешка подкинул водителю коробку спичек с портретом знаменитого русского математика Остроградского и поинтересовался, в каком направлении держит путь столь могущественная транспортная единица.
Водитель прикурил, зажмурив от дыма один глаз, оглядел Лешку с ног до головы — от остроносых ботинок пакистанского производства до пластиковой куртки и модного зачеса.
— А тебе куда требуется?
— В Грохотово, на стройучасток.
— Работенку ищешь?
— Нет, научная командировка, — скромно ответил Лешка. — Кое-какие данные надо посмотреть у начальника участка Коршунова.
— У Евген Васильевича? — удивился водитель. — То-то твоя «фотография» мне показалась знакомой.
— Возможно, я туда наезжаю за материалами.
— Чего же ты сразу не сказал. Точишь, понимаешь, лясы, а о деле не говоришь… Садись, к Евген Васильевичу доставлю как на тарелочке.
Водитель сунул себе в карман Лешкин коробок спичек, скрежетнул передачей и дал газ, трогая с места многотонную машину.
МАЗ прямехонько покатил на стройучасток, которым заправлял институтский однокашник и давний дружок Утехина — Женька Коршунов, ныне Евгений Васильевич, пребывающий в ранге начальника участка, отца семейства, обладателя мотоцикла «Ява» и двухкомнатной квартиры в панельном доме.
Ни одного из этих солидных атрибутов не было у подающего надежды младшего научного сотрудника Алексея Утехина. Несмотря на двадцать семь честно прожитых лет, его никто еще не называл по имени-отчеству. Он не был ни начальником, ни отцом семейства. Из транспортных же средств в его распоряжении были трамваи и троллейбусы, метро, изредка такси и попутные авто вроде сегодняшнего МАЗа.