Тут он осознал, что никого не интересует так тщательно и любовно подготовленный доклад, что всем безразличны его настойчивые и многолетние искания в области научной терминологии. Что сам он выглядит как извозчик на стоянке такси.
Петр Петрович собрал в папку тезисы доклада, извинился перед собравшимися, ушел домой и написал заявление с просьбой о переходе на пенсию.
— Да, терминология — важная область науки, — вздохнул Бортнев и поправил очки. — Я удовлетворил вашу просьбу… Трудно согласиться на уход такого работника, как вы, Петр Петрович… Двенадцать человек! Нет, здесь все-таки явная недоработка месткома.
Когда Петр Петрович ушел из кабинета, Бортнев вызвал начальника отдела кадров, председателя месткома и заместителя по хозяйственной части.
— Проводы устроить по первому разряду, — распорядился Василий Петрович. — Цветы подготовьте, выступления… Может, ему золотые часы подарить?
На золотые часы местком не расщедрился. Остановились на транзисторе.
— Как раз ему для туристских походов, — поддержал кадровик председателя месткома. — И адресок соорудим… Позавчера два десятка папок для адресов получили… Я Казеннова попрошу. Так, чтобы со слезой получилось… Только проводы надо в рабочее время устроить. Иначе разбегутся и конфуз будет.
Директор института согласился с разумными доводами опытного кадровика.
Оставшись один в кабинете, Бортнев снова остро ощутил бег времени. Подумал, что дочь вот-вот выйдет замуж, а сына скоро призовут в армию.
Он с ненавистью покосился на пирамиды входящей и исходящей корреспонденции. Текучка заедала так же неотвратимо, как Петра Петровича научная терминология. Когда-то Восьмаков заведовал кафедрой политэкономии в крупном институте, а вот сейчас добровольно уходил на пенсию…
Бортнев снова вспомнил о неоконченной монографии. Подошел к сейфу, вынул папку, сдул с нее пыль и решительно подумал, что с завтрашнего дня он наплюет на текучку, сядет за работу и доведет ее до конца.
Но тут в телефонном аппарате звякнуло, и Василия Петровича соединили с огромным и требовательным миром, бушующим за стенами кабинета. Звонил старший референт первого заместителя министра. Он попросил подготовить справку, сколько израсходовано металла на производство железобетонных конструкций для промышленного строительства.
— За последние десять лет, с разбивкой по кварталам, — четко диктовал старший референт. — По маркам стали и по номенклатуре изделий.
— У нас же нет таких данных, — всполошился Бортнев. — Мы же этим вопросом не занимались… За десять лет! Где же цифры найдем?
— Я передаю вам указание руководства, товарищ Бортнев, — голос старшего референта прорезался звоном легированной стали.
Трубка дрогнула в руке Василия Петровича, но он поборол минутную слабость и ответил:
— Дадим справку.
Затем вытер платком вспотевшие ладони, спрятал в сейф папку с неоконченной монографией и приказал секретарю собрать очередную «пятиминутку» руководителей отделов и секторов.
Через два часа договорились подготовить справку, положив в ее основу мудрую мысль, что если институт не знает, то никто не может знать. Такая методологическая установка позволяла действовать по «соображению», ориентироваться не только на выловленные цифры, но и на здравый смысл, позволяющий эти цифры увязать друг с другом.
После «пятиминутки» Зиновий Ильич Лаштин, оставшись наедине с директором, сообщил потрясающую новость…
— Макова освободили… Сегодня приказ подписан. Исполнение обязанностей возложено на Курдюмова. Так что Олег Валерьянович нами теперь командует.
В министерстве появилась анонимка, обвиняющая Макова в аморальном поведении. Все понимали, что бумага эта вздорная и полагается ее, попросту говоря, швырнуть в корзину. Но Вячеслав Николаевич не хотел оставить и тени подозрения на своем честном имени и потребовал создать комиссию, чтобы расследовать грязный навет.
Члены комиссии, в составе которой оказался и Курдюмов-сын, были благодушно настроены к коллеге, втянутому в неприятную историю.
Курдюмов заявил, что он возмущен недостойными подозрениями, которыми неизвестный автор пытается очернить уважаемого товарища. Он полностью согласен с тем, что полученное заявление надо швырнуть в мусорный ящик.
— Под непосредственным руководством Вячеслава Николаевича наши институты добились значительных научных успехов. Можно с уверенностью сказать, что полученные результаты, внедренные в практику строительства, дали огромный, к сожалению, не поддающийся прямому счету экономический эффект. Пользуясь тем, что Вячеслав Николаевич здесь присутствует, мне хотелось бы попросить его кратко информировать нас о наиболее важных научных достижениях. Я полагаю, что в целях объективности такую информацию мы должны изложить в справке по итогам проверки.