Петрович пополнению обрадовался, над складыванием маек посмеялся, хотя в целом идею одобрил: никакое лишнее умение не помешает.
- Но вообще, ребятишки, есть занятия полезнее. Аминат, завтра твоя очередь быть училкой? Все завтра к тебе? Ну и ладно, я с вами. Отцу твоему я сам позвоню. Завтра, часам к десяти, Серега, подъезжай на своем суперджипе (это он про козлика) ко мне домой. Погода к прогулкам не располагает, так что одевайтесь как следует. Вася, тебя тоже где-нибудь зацепим. Чего? Не охамел кататься днем? Со мной не бойся.
Утром погода была мерзкая: холод, ветер и дождь. Хороший хозяин собаку из дома не выпустит. Мама так мне и сказала. И очень недовольно поморщилась, когда узнала, куда еду. А зачем, я даже объяснять ей не стал. Бутерброды с собой взял, которые она собрала: на всякий случай и чтобы не обижать окончательно. Что-то не верилось мне, что от Садоевых мы голодные уедем.
Петрович ждал на крыльце, одетый и со здоровенной сумкой. И Васька уже подбегал из-за угла. Так что ждать никого не пришлось.
Ваха с семейством уже ждал. Четверо его парней, Бике-ханум и Аминатка. Обе не в платках, как обычно, а в мужских шерстяных шапочках и в теплых штанах. Совсем как-то не по шариату.
Поздоровались, пообнимались и сразу направились куда-то вглубь, за жилые дома. Их было два: один большой семейный, второй недостроенный и намного меньше, для старшего сына Муслима. Он собирался жениться следующим летом. Я прикинул, что лет через десять тут будет целая улица.
Дальше начинался целый городок всяких хозяйственных построек и здоровенные овечьи загоны - калды. В каждой - плетеная кошара и большой навес с кормушками. Пасли скотину до снега, пока был хоть какой-нибудь корм. Но выгонять овец в степь в холодный дождь будет только придурок. Воспаление легких и поголовный падеж. Я в этом хозяйстве ни бум-бум, но даже я это знаю.
Пошли толпой мимо складов и навесов с зимними запасами кормов и всякой всячиной, попутно я заметил несколько таких же больших сумок, как у Петровича. Не успел я подумать, что бы такое это могло быть, Ваха уже загремел замком на двери длинного кирпичного строения. Барак для сакманщиков.
По нашим местам никому не надо объяснять, что такое сакман и кто такие сакманщики. Сакман - это когда овцы ягнятся. Их с ягнятами по нескольку штук помещают в маленькие выгородки в кошаре, чтоб в стаде молодняк не затолкли.
А когда нескольким тысячам овец приспичит родить в течение примерно полутора месяцев, чтобы приглядеть за каждой дурой с курдюком, требуется минимум вдвое больше народа, чем обычно. Все овцеводы на это время набирают помощников. Они-то и называются сакманщики. Работа тяжелая, платят за нее прилично. И селят сакманщиков в бараках около кошар.
Раньше помощников чабанам выделяли по партийной разнарядке, теперь это возможность подработать для бодрого пенсионера или любого, у кого напряженка с работой. В основном, конечно, мужикам. Женщины обычно работают на кухне и при кухне же живут. По неписаному закону работников на сакмане кормят до отвала и вечером наливают сто грамм. По другому неписаному закону, хозяин может лишить работника дневной зарплаты или даже заехать в рожу, если среди рабочего дня застукает пьяным.
Ну, и это было общежитие казарменного типа, длинное, узкое, как коровник, с кроватями попарно, с проходом посередине. Прямо перед тамбуром входа - большой стол, и на этот стол разом сложили сумки. А из сумок... вот те на! Ружья. В разобранном виде. Общим числом шесть штук. Одно у Петровича, остальные у чеченского семейства. Что характерно, или наоборот, нехарактерно, одно - у мамаши Садоевой. Собирала и заряжала она его так ловко, сразу видно - привычка. Правда, самое маленькое.
Младший из парней, Ахмад, вытащил из настенного шкафа стопку каких-то бумаг. Потом опять всей ордой вышли наружу, за барак. От его глухой стенки начинался один из загонов, пустой и даже подметенный. А к самой стене был прислонен щит, собранный из деревянных плах, и туда Ахмад повесил одну из бумаг, оказавшуюся, естественно, мишенью.
- Славка, инструктором ты! - скомандовал Ваха. - Тебе оно привычнее, чужим детям подзатыльники раздавать. Моей тоже можешь, за компанию. Бике, отдай мелким мелкашку. Нет, сначала отстреляй магазин.
Бике-ханум без единого слова сняла с плеча ружье. Точнее, карабин ТОЗ-18М, как меня просветили тут же. Метров сорок было от дальнего забора до цели. Пять выстрелов почти без промежутка, Ахмад в три секунды сгонял за мишенью. На ней была пулями выведена костяшка "пять" из домино. Точка в десятке, четыре по девятке образуют правильный квадрат. У меня глаза на лоб полезли. Фигасе, как стреляют дочери гор. Мамаша Бике сменила магазин, отдала дочери.
- Показывай, давай.
Ну, по Аминатке видно было, что ружье еще в новинку. Она чуть-чуть язык от усердия не высовывала, пока целилась. Четыре из пяти попали в мишень. Братья хихикали и подначивали, сначала над ней, потом над нами. Петрович дотошно объяснял, как встать, как поднимать оружие, как ловить мушку через целик, как спускать курок. Отстреляли патронов по тридцать. Получилось, в общем, неважно. Пуля постоянно уходила куда-то выше и правей.
Потом стали стрелять садоевские парни, по очереди, и получалось у них куда как лучше, и из ружей они стреляли куда как более серьезных. Конечно, я ж не маленький, я понимаю, что дело в практике. А мне ружье ни за какие деньги не продадут, пока восемнадцати не исполнится. Разве что отца попросить или Надюшку. И в тир походить, есть же у нас в городе такое заведение.
Подошел хозяин дома, отозвал в сторонку.
- Давай перекурим.
- Да я не курю.
- И не надо. Послушай, какое дело: научишь девчонок моих машину водить? У меня времени нет, у парней терпения не хватает, на курсы идти малы. Остальные - как получится, но хотя бы Аминат. Муса уже умаялся, каждый вечер в город туда-обратно. Верхом на кобыле ей, что ли, на тренировки ездить? Так кобылу приткнуть негде.
То ли шутит, то ли всерьез про кобылу - я не понял.
- А как она без прав ездить будет?
- А как ты ездишь?
- Пока не попался.
- А Муса как ездит? Хоть бы и попался, у нас все тут свои.
Тут прав был Ваха, у нас в городишке все всем родня, знакомые и приятели. Если не влипать в ДТП, то вызовут родителей, и дело кончится магарычом. В чужом районе так уже не выйдет.
- А на чем ездить будет?
- Я ей "Ягуара" купил, однако. Пойдем посмотришь.
Ягуаром оказалась белая копейка доисторического года выпуска, еще из фиатовских деталей. Не гнилая, битая, но добротно деланная, с исправными агрегатами. Чего еще надо для учебы?
Учиться начали, когда отстрелялись все. Я со стрельбища забрал Аминат, за компанию - Ваську, заехали в дом за Мунир и Мадиной. Не думал, что у мелких получится крутить баранку, у копейки руль тугой. Но ручонки у мелких оказались не по годам крепкие. И то посудить, Петрович сколько отжиманий им каждую тренировку заряжает? Меньше, чем старшим, но тоже будь здоров. Только с педалями путались. Но это, как в стрельбе, только практикой дается.
Так и прокатались до обеда. Перед обедом Бике-ханум девчонок отозвала помогать накрывать на стол, и докатывались мы с Васькой, пересев на козлика.
А вот за столом девчонок не было. Плов-шашлык они только подавали и виноградный сок. Я про себя порадовался, что не надо отбиваться от выпивки. Мне и сок этот по большому счету нельзя. И белые лепешки в основном вприглядку. Зато баранины, особенно такой постной, можно хоть две порции.
Аминатка, видно, перехватила чего-то на ходу. Ее отпустили с нами, под честное слово Петровича, что я ее обратно довезу.
Васька по дороге удивлялся:
- Ну и стреляет твоя мама! Это что, все чеченские женщины такие?