Правда, сам я к этому времени со школой до сентября попрощался, почти сразу же после праздников. Почему? Потому что, в-четвертых. Публий Сервилий Воскобойников выбил для меня разрешение на досрочные экзамены, и я их благополучно сдал. По экзамену в день, отделался ну очень быстро. Без проблем, потому что учился всегда неплохо.
В-пятых, тот же Воскобойников устроил для меня какое-то хитрое водительское удостоверение, хоть мне шестнадцати не исполнилось. Зато, случись заехать в соседний район, можно с чистой совестью отсылать ихних гаишников к нашим гаишникам.
Ну и в-шестых, самое главное. Началась наша геологоразведочная экспедиция.
Это где-то и когда-то геология была чем-то романтическим. Как говорил отец, в основном для тех, кто ту геологию знал исключительно по бардовским песням. Но у нас по бардовским песням специалист в семье - дядя Коля. А папа с Надюхой, теперь и я за компанию, больше практики, однако. Так что у нас все было прозаически.
Экспедиция наша даже экспедицией не называлась. Съемочная партия из двух человек, руководитель Сорокина Надежда Николаевна. Причем если вы думаете, что вторым в группе был Сорокин Сергей Альбертович, то очень даже ошибаетесь. За моим несовершеннолетием оформлять меня был целый геморрой, и Публий Сервилий махнул на это рукой.
- Если что, найдем, как премию выплатить. Нашли же до этого возможность, и дальше найдем, было бы за что платить! Государство у нас, конечно, скаредное, но если оно в моем лице, то сделает все по максимуму. В чем, кажется, ты убедился.
Сезонным рабочим в нашу группу был оформлен Александр Дмитриевич Старков, всему городу больше известный под кличкой Кактус. Потому что, как объяснил тот же Воскобойников, второй человек в съемочной партии обязателен по технике безопасности. Потому что не девчонке и не пацану, не особо здоровому, таскать тяжести. Потому что Кактус не из тех, кто треплет языком направо и налево. Ну, и потому, что сам здоровье поправит - поскольку условием работы поставлен сухой закон на весь сезон. Ну и, кроме всего прочего, в случае ночевки в степи наличие этакого типажа отобьет охоту связываться у всякой шелупони.
- Я в курсе, чо вы оба героические самураи. Но мне не надо даже намека на инцидент! Опять же, на всякий случай, на Надежду выписываю карабин, есть такое положение. Сашка знает, как с ним обращаться, у него пусть и будет. Оформить на него нельзя - запойный, зараза, и об этом все знают. Главное, вы там не начните практиковаться в неподходящем месте, да и патроны к СКС подотчетные.
Кактус собственной персоной присутствовал сбоку, трезвый и бритый. Он кликуху получил за особенность личности. По всей физии продольные рубцы, и когда зарастает щетиной - форменный кактус и есть. Я знал от отца, что Старков в свое время, как и Воскобойников, тоже поболтался по всяким северам. Вроде бы и посидеть успел немного. Потом вернулся в Каменск, работал на "Карьере" подрывником, зарабатывал хорошо, но одна беда - временами сваливался в запои. По этой причине был отстранен от работы со взрывчаткой и в конце концов уволен. Потом его жена тоже уволила. Он оборудовал для жилья гараж в Гадючках, машина к этому времени была давно расколочена по пьяни. И обитал там уже, наверно, лет пять, не он первый, не он последний. Весной нанимался на сакман, зимой чистил снег, в общем, перебивался по мелочи. Сколько лет, на вид не определишь, я просто знал, что ему чуть за полтинник. Тощий, в чем душа держится, одет с чужого плеча. Ну, алконавт. Но до бомжа еще не опустился, и когда в трезвом виде - мытый, стираный и не вонючий. Как сейчас.
Отец говорил, что порядочная экспедиция начинается с припасов. Ну, я вам скажу, так оно и есть. Особенно учитывая, что он сам составлял списки необходимого.
Перво-наперво, изменились наши планы насчет транспорта. Дедов старый козлик надорвался бы с тем количеством барахла, которое нам по списку причиталось. Поэтому за зиму в заводской мастерской отремонтировали видавший виды, но вполне себе бодрый УАЗ-головастик. Перебрали мосты, подвеску, поставили на электрику более толстые провода. Не пожмотились, заменили штатное сцепление на лепестковое. Я же знаю разницу, что такое плохая дорога и что такое, когда ее вовсе нет. Это две большие разницы, для тех, кто только по асфальту ездил. Я изобразил из себя нечто вроде госприемки: залез под капот, посмотрел снизу, погонял двигатель, прокатился по территории. Ну да, потяжелее легковушки, и это еще не груженый. А ГУРа тут не предусмотрено. Ну ничего, и мы тут не слабаки. Я как-то сразу заподозрил, что рулить больше всех придется мне.
Надюхе в это время доказывали, что жизнь у начальника не сахар. Ей такую кучу документов выдали на снаряжение, что хоть одними бумагами грузи тот головастик. А потом она махнула рукой, показывая, к какому складу надо подъехать, и там я уже совсем прифигел. Блин, это что, в романтические старые времена с собой караван вьючных верблюдов с припасами за собой водили? Потому что про мученика с рюкзаком, где все сложено, не поверю. Иначе рюкзак будет как дом.
Вот Кактус, тот будто в свою стихию попал. Он сначала расстелил большой брезент на асфальте перед складом, а потом носил и складывал туда все, что озвучивала из списка Надюха и что не торопясь подтаскивали кладовщики. И, в отличие от меня, ничему не удивлялся. И все молчком. Он по разговорчивости был примерно, как тот его тезка на подоконнике.
Две палатки - побольше и поменьше, ага. Спальные мешки с ковриками-пенками. Ну, у нас наибольшее удаление может быть и за двести километров, ночевать домой не наездишься, так что это понятно. Котелок-тренога, чайник, ложки-плошки-кружки. Палатки выгоревшие, но не рваные, спальники стираные, посуда вообще новая. В пакетах - три комплекта робы, ботинки-берцы на протекторе, Старков аж расцвел от удовольствия - неизносимая обувка. Топор, пила, три ножа в чехлах, поясные фляги. Стопка записных книжек в ядовито-красных переплетах, с фирменным тиснением "Каменскграниткарьер", карандаши. Геологические молотки, ага! Аж четыре штуки зачем-то, побольше и поменьше. Компасы обычные, пара штук, компас горный, буссоль в деревянной коробке. Промывочные лотки. Два больших, один поменьше. Их вынесли последними, и Старков как-то странно при этом глазом мазнул вокруг, и кинул сверху какие-то тенты, наверно, от палаток. Неудивительно, если догадался. Чего уж тут догадываться.
Потом подкатили два бочонка по шестьдесят литров - под бензин. Бензин, как и продукты, мы должны были закупать сами, нам только тару обеспечили. Тут уж вступил в действие и я, потребовав и насос для перекачки топлива, и компрессор или хотя бы "лягушку" к машине, и инструментов хоть по мелочи, поскольку покати шаром оказалось в инструментальном ящике, лишь сиротливый моток изоленты на дне. Насос и компрессор дали, еще одно запасное колесо я выцыганил, заработав уважительный взгляд Кактуса, но с инструментами обломили. Ладно, дома все найдется, только пусть никто не воображает, что я что-то оставлю ханыгам этим.
Потом мы неспешно погрузились, причем Кактус раскладывал груз в тентованном кузове, сообразуясь с какими-то одному ему понятными резонами, и показывал нам то на один, то на другой тюк, чтоб подавали по очереди - благо, ничего особо тяжелого не было. Одни бочки, и те пустые.
Потом Надюха зашла в лабораторию, где ей выдали несколько плотно упакованных склянок с растворителями. И как раз когда она пристраивала сумку с ними поудобнее, нас нашел отец.
- Давайте, все трое к шефу.
- На политинформацию, Анатольич?
Я аж вздрогнул - голос Кактуса услышал первый раз за пол-дня.
- А ты, Митрич, обойтись хотел? Не получится. Да ты не бойся, Воскобойников подолгу не рассусоливает. Четверть часика - и свободны.