Мы вошли в узкий коридор, потом кошечка распахнула дверь и пропустила меня вперед.
— Мистер Марлоу,— неприятнейшим голосом доложила она и ушла, зло усмехаясь.
Глава 2
Я очутился в небольшой комнате, выходящей окнами к тыльной части сада. На полу лежал грязный коричневый ковер, а обстановка напоминала контору. За письменным столом с пишущей машинкой сидела худая, хрупкая блондинка в роговых очках. Ее руки лежали на клавишах, но бумаги в машинке не было. Она окинула меня странным взглядом и мягким, чистым голосом предложила мне сесть.
— Я мисс Дэвис, секретарь миссис Мардок. Она поручила мне попросить ваши рекомендации.
— Рекомендации?
— Конечно, рекомендации. Вас это удивляет?
Я положил шляпу на стол, а незакуренную сигарету на ее поля.
— Вы хотите сказать, что она вызвала меня, ничего обо мне не зная?
Губы девушки дрогнули. Не знаю, испугалась она или разозлилась, но вид у нее сразу стал холодным и деловым. Выглядела почему-то она несчастливой.
— Она узнала ваше имя от управляющего отделением Калифорнийского банка. Но лично он вас не знает.
— Возьмите карандаш и бумагу,— сказал я.
Она враждебно взглянула на меня, но повиновалась.
— Прежде всего, обо мне можно узнать у одного из вице-президентов того же банка, Джорджа С. Лика. Он в главной конторе. Затем у сенатора штата, Хастона Оглторпа. В данный момент он может находиться в Сакраменто или в своей конторе в Лос-Анджелесе. Затем у Сиднея Дрейфуса, младшего партнера из адвокатской конторы «Дрейфус, Тэрнер и Свайн» при страховом обществе, Записали?
Девушка писала очень легко и быстро. Она кивнула, не поднимая головы. Свет падал на ее белокурые волосы.
— Оливер Фрай из «Фрай-Кранц Корпорейшн»,— продолжал я.— Учреждение находится на Восточной девятой улице в Промышленном районе, Затем, если хотите, могу назвать парочку копов. Бернард Олс из окружной прокуратуры и лейтенант Карл Рендалл из Центрального бюро уголовных расследований. Вам не кажется, что этого достаточно?
— Не смейтесь надо мной,-— обиделась девушка.— Я делаю то, что мне приказано.
— Последних двоих лучше не называть, если вы не знаете, какая предстоит работа,—-добавил я.— Я не смеюсь над вами. Жарко, не правда ли?
— Для Пасадены не жарко.— Она взяла телефонный справочник и принялась за работу.
Пока она искала номера телефонов и звонила, я разглядывал ее. Бледность была вполне естественной и не казалась болезненной. Жесткие светлые волосы не были безобразными, но висели прямыми прядями и по виду были какими-то мертвыми. Белый нос наводил на мысль об анемии. Подбородок был слишком мал и чересчур резко очерчен — он казался хрупким. Никакой косметики, кроме бледной губной помады. За очками скрывались холодные кобальтово-голубые глаза. Веки полуприкрывали их, отчего девушка казалась раскосой (а может быть, это впечатление создавалось от того, что кожа у уголков рта была стянута). В целом же в ее лице было какое-то своеобразное очарование, но неброское — оно не сразу угадывалось.
На ней было однотонное платье с короткими рукавами и без всяких украшений. Обнаженные руки покрыты веснушками.
Я не прислушивался к ее телефонным разговорам. То, что ей сообщали, она стенографически быстро записывала в блокнот. Закончив, девушка положила трубку, встала и одернула платье.
— Подождите, пожалуйста.— Она вышла из-за стола, направляясь к двери.
Но с полпути вернулась и задвинула ящик стола, за. которым сидела, потом вышла. Дверь за ней закрылась, и наступила тишина. Где-то за окном гудели пчелы, а где-то в доме — пылесос. Я взял со шляпы свою сигарету, сунул ее в рот и встал. Подойдя к окну, открыл ящик, который девушка закрыла перед уходом/
То, что там лежало, совсем меня не касалось. Я просто заглянул туда из любопытства. Мне не было никакого дела до того, что в ящике ее стола лежал небольшой автоматический «кольт». Я закрыл ящик и сел на свое место.
Вернулась она через четыре минуты. Не закрывая за собой дверь, объявила:
— Миссис Мардок просит вас зайти.
Мы прошли по длинному узкому коридору, потом девушка открыла половинку двойной стеклянной двери и пропустила меня вперед. Я вошел, и она прикрыла за мной дверь.
Было так темно, что сначала я вообще ничего не видел, потом стал различать слабый свет, проникавший через густые кусты. Затем я понял, что нахожусь в комнате, похожей на веранду, заросшую зеленью со всех сторон. На полу лежал зеленый ковер, мебель плетеная. У окна стоял плетеный шезлонг. Он был так велик, что в нем мог бы уместиться и слон. Там, откинувшись на подушки, лежала женщина с бокалом вина в руке. Я ощутил дурманящий запах ее вина, прежде чем смог как следует рассмотреть ее саму. Потом мои глаза привыкли к полумраку, и я разглядел хозяйку дома.
Это была старая женщина, с крупным лицом и подбородком. Светлые волосы изуродованы перманентом, большие влажные глаза похожи на мокрый камень. Шея обтянута кружевами, но к такой шее больше подошел бы футбольный свитер. На ней было серое шелковое платье. Толстые голые руки испещрены веснушками, в ушах блестели клипсы. Рядом с ней стоял низкий стол, а на нем — бутылка портвейна,. Она молча отхлебывала из бокала вино и поглядывала на меня.
Я по-прежнему стоял. Она не предложила мне сесть, пока не допила вино из бокала. Потом вытерла губы платком и заговорила. Голос был похож на баритон, и говорила она безапелляционным тоном, словно не хотела слышать никакой чепухи.
— Садитесь, мистер Марлоу. Пожалуйста, не курите здесь: у меня астма.
Я сел в плетеное кресло и сунул сигарету за платок в нагрудный карман пиджака.
— Я никогда не имела дела с частными детективами, мистер Марлоу. И ничего о них не знаю. Но ваши рекомендации показались мне удовлетворительными. Сколько стоит ваша работа?
— А что надо делать, миссис Мардок?
— Это, естественно, весьма конфиденциальное дело. Никаких контактов с полицией. Если бы это могла сделать полиция, я обратилась бы к ней.
— Двадцать пять долларов в день, миссис Мардок. И конечно, деньги на расходы.
— Это высокая цена. Вы, должно быть, зарабатываете много денег.
Она сделала большой глоток. В жару неприятно пить портвейн, и хорошо, что мне его не предложили.
— Нет, вы не правы,— возразил я.— Конечно, вы можете найти детектива, который работает за более низкую цену. Он проведет вам работу в рамках закона. А у меня нет организации, я один и всегда работаю один. Я рискую, иногда сильно рискую. Нет, я не считаю, что двадцать пять долларов — это очень высокая цена.
— Понимаю. О каких ваших расходах вы упомянули?
— Иногда приходится ездить в разные места. Трудно все предвидеть заранее.
— Я бы предпочла знать,— холодно проговорила она.
— Вы узнаете. Будете получать от меня точную информацию, И сможете возражать, если вам что-либо не понравится.
— А каков должен быть, задаток?
— Сто долларов меня устроят.
— Надеюсь.
Она допила портвейн и снова наполнила бокал. На этот раз старуха не вытерла губы.
— От людей вашего положения, миссис Мардок, я не всегда беру аванс.
— Мистер. Марлоу, я очень строгая женщина, но вас это не должно пугать,— предупредила она.— Если вы будете меня бояться, от вас не будет никакой пользы.
Она неожиданно засмеялась, а потом слегка рыгнула.
— Это все моя астма,— нимало не смущаясь, сказала она.— Я пью вино как лекарство. Поэтому и не предлагаю его вам.
Я положил ногу на ногу, надеясь, что это не повредит ее астме.
— Деньги не имеют большого значения,— продолжала миссис Мардок,—Женщина в моем положении всегда может позволить себе потратить большую сумму. Надеюсь, вы останетесь довольны своим гонораром, Дело заключается в том, что у меня украли ценную вещь. Я хочу вернуть ее, но не просто вернуть. Я не хочу, чтобы за кражу кого-либо арестовали. Вор является членом моей семьи.