— Это можно понять. Вы давно знакомы с мистером Ванньяром?
— Я знакома с ним уже восемь лет, но не очень хорошо знаю его. Иногда относила ему пакеты. Он бывал рад, когда я приходила.
Я снова попытался выпустить кольцо дыма, и снова мне это не удалось.
— Конечно,— продолжала. Мерль,— он не очень нравился мне. Боюсь, что он будет... я боялась, что он будет...
— Но не был,— вставил я.
На лице ее впервые появилось простое человеческое чувство — удивление.
— Нет, не был. Действительно не был. Но на нем была пижама.
— Успокойтесь. Пижаму можно носить и днем. Везет некоторым, правда?
— Вы что-то знаете,— серьезно сказала она.— Кое-что знаете о людях, которые платят вам за работу. Миссис Мардок удивительна, не правда ли?
— Конечно. Сколько вы отнесли ему сегодня?
— Всего пятьсот долларов. Миссис Мардок просила передать ему: это все, что она может ему выделить, и это действительно так. Она сказала, что прекратит платить. Больше этого не будет. Мистер Ванньяр всегда обещает остановиться, но не выполняет своего обещания. И это продолжается восемь лет.
— Они всегда как поступают,— заметил я.
— Поэтому есть только один путь. Я уверена в этом. Это моя вина, а миссис Мардок так удивительно хорошо относится ко мне... Ведь от этого я не делаюсь хуже, правда?
Я погладил нерв на щеке. Она не обратила внимания на мое молчание и продолжала:
— Поэтому я и сделала это. Он был в пижаме и усмехался, рядом с ним стоял бокал. Он даже не встал, когда я вошла. Но в двери торчал ключ; кто-то оставил его там. Это было... было...
Голос ее замер.
— В двери торчал ключ,— напомнил я.— Поэтому вы смогли войти.
— Да,— кивнула девушка и попыталась улыбнуться.— Больше ничего там в самом деле не было. Я даже не помню, слышала ли я шум. Но шум, конечно, должен был быть. Громкий шум.
— Я тоже так думаю,— согласился я.
— Я подошла к нему совсем близко,чтобы не промахнуться.
— А что делал при этом мистер Ванньяр?
— Он вообще ничего не делал — только усмехался, и больше ничего. Я не хотела возвращаться к миссис Мардок и доставлять ей неприятности. И Лесли тоже.
Голос Мерль дрогнул, когда она произносила его имя.
— Поэтому я и пришла сюда. А когда вы не отозвались на звонок, я попросила управляющего впустить меня сюда, чтобы подождать вас здесь. Я знала, что вы сможете что-нибудь придумать.
— А до чего вы дотрагивались, когда были в его доме? Вы можете это вспомнить? Кроме ручки двери. Вы вошли в дом и вышли из него, но к чему-то ведь вы прикасались?
Она задумалась.
— О, я вспомнила одну вещь. Я выключила свет перед уходом. Там горела одна лампа, и я ее выключила.
Я кивнул и улыбнулся одной из веселых улыбок Марлоу.
— В какое время это случилось? Давно?
Перед самым приходом сюда. Я приехала в машине миссис Мардок, о которой вы спрашивали вчера. Я забыла вам сказать, что она ею не пользуется. Или говорила? Нет, не. помню.
— Давайте подумаем. Сюда полчаса езды. Здесь вы около часа. Значит, вы вышли из дома Ванньяра в половине шестого. И выключили свет.
— Да,—кивнула она.— Я выключила свет.
— Хотите выпить?
— О нет! — Она решительно покачала головой,— Я вообще никогда не пью.
— Вы не против, если я выпью?
— Конечно нет. Почему я должна возражать?
Я встал и испытующе посмотрел на нее. Губы ее дрожали, голова склонилась набок. Трудно было сказать, насколько далеко у нее зашло. Возможно, чем больше она будет говорить, тем лучше. Как знать, сколько времени продлится это шоковое состояние.
— Где ваш дом?
— Зачем... я живу у миссис Мардок... В Пасадене.
— Я имею в виду ваш родной дом. Где живут ваши родственники?
— Мои родители живут в Уичите. Но я туда не... Я редко писала им и несколько лет их не видела.
— Что делает ваш отец?
— У него лечебница для кошек и собак. Он ветеринар. Я надеюсь, что они не узнают. Им это не нужно знать. Миссис Мардок всех сторонится.
Обойдя девушку, я .прошел в кухню и налил себе виски. Потом достал пистолет и подошел к свету. Он был на предохранителе. Я понюхал ствол, проверил обойму. Один патрон в патроннике был, но этот пистолет из тех, что не стреляют, если обойма вынута. Я осмотрел патрон в патроннике. Он был втиснут с силой и явно другого калибра. Скорее всего, тридцать второго, а патроны в обойме — двадцать пятого. Я сунул пистолет в карман, и вернулся в гостиную.