Смейли Холл стоял на плоской вершине холма. С двух сторон земля почти сползала в коварную реку. К северу и востоку спуск был плавным. Некоторые из разношерстных зданий были построены бароном Модредом или его отцом, другие же стояли здесь веками. Это не был замок. На постройку укреплений требовалось королевское разрешение, а Амброз не даст его Смейли Холлу в ближайшие десять тысяч лет. Однако в прошлом это защищенное место, вероятно, не единожды играло роль крепости. Среди дерна все еще можно было разыскать следы древних стен.
При приближении путника не залаяла ни единая собака. Это было еще одним отличием. Стражи не было видно, но Барсук был уверен, что его приезд не прошел незамеченным. Мысли о лучниках, натянувших свои тетивы, заставляли мурашки бегать по шее, пока юноша ехал к дому. Он слышал доносящиеся оттуда напевы, голоса, сменявшие друг друга, чтобы призвать духов. Кругом веяло магией.
Когда он остановил Мешок с Камнями у ступеней, на встречу ему вышла разве что кошка. Перекинув ногу через седло, Барсук спустился, развернулся и оказался перед тремя странными стражами. Он почти поверил в то, что они использовали для столь драматичного появления магию, вот только магия была слишком ценной, чтобы тратить её на трюки.
Они не носили доспехов. Даже в этом глухом захолустье иногда бывали посетители. Тайный Совет до облаков подпрыгнет, дойди до них слухи о частной армии в Нифии. Потому люди не имели при себе никакой стали, кроме мечей и кинжалов, но их штаны были сшиты из прочной кожи, не способной отклонить разве что самые тяжелые или очень искусные удары. Кроме того, под их шляпами также мог скрываться металл. Будь при нем Неволя, он бы продемонстрировал, что человек из Айронхолла думал о трех хмурых бугаях. Но тут за угол дома прошли еще четверо, занимая позицию в дальней части поля. Даже человек из Айронхолла должен избегать подобных стычек.
— Представься, — прорычал тот, что носил красный пояс сержанта. Он был большим и сильным. Лицо мужчины было отвратительно изуродовано и представляло собой помесь клочков волос и перекрученной кожи, покрытой старыми рубцами. На месте одного глаза зияла дыра, а половины носа не было. Он выглядел так, словно его использовали в качестве манекена все ученики Айронхолла одновременно.
— Я друг брата Оуэна.
— Здесь нет брата с таким именем.
— Неужели я перепутал его титул? У вас есть другой Оуэн?
— Нет.
Возможно, Оуэн использует другое имя или же человек лжет.
— Представься, — повторил сержант, положив руку на рукоять меча.
Барсук проклял свое безрассудство. Надо же было прийти без оружия. Он даже надеется не мог победить стольких сразу, но они не давили бы на него подобным образом, имей он при себе меч. Барсук заметил, что пение вдали смолкло.
— Мое имя — мое дело, — сказал он упрямо. — Иди к Оуэну и опиши меня ему.
Он снял шляпу.
Юноша волновался, что Оуэн, должно быть, уже начал лысеть, но то, что игра окончена, стало ясно сразу. Все три челюсти разом опустились.
Сержант пришел в себя первым. Насмешка приподняла его губу, чтобы обнажить широкие щели на месте некоторых зубов.
— Если ты не тот, о ком я думаю, сынишка, я буду бить тебя, пока ты не станешь выглядеть хуже, чем я.
— Я именно он.
Мужчина фыркнул.
— Гавин, беги и скажи Приору, что его желает видеть брат.
Глава четырнадцатая
Воссоединение
Названный Гавином мальчишка помчался прочь — не в дом, но через двор, к элементарию. Сержант жестом дал Барсуку знак следовать за ним, а затем двинулся вперед, держась на расстоянии, достаточно близком, чтобы нанести удар. Он был чрезвычайно осторожен, но все происходящее намекало, что Оуэн тут главный. Оуэн никогда и ничего не оставлял на волю случая.
Элементарий являлся здесь самым старым зданием, дошедшим до них из давно минувших темных времен. Прежде это, вероятно, была трапезная воинов, но Барсук мог припомнить, что таким образом помещение использовалось лишь единожды. В более поздние времена на полу помещения был вычерчен октограм, превращающий залу в элементарий. Серьезные болезни или травмы лечили целители, которых звали из Уотерби. Большую часть времени помещение пустовало, являясь прекрасным убежищем для летучих мышей, крыс и маленьких мальчиков.