Доблестный вздрогнул.
— Чума и распад, парень! Ладно Оуэн. Он был зрелым ветераном. Но ты? Сколько тебе было?
— Шестнадцать.
— Ты был слишком молод, чтобы...
— Ба! Сколько тебе сейчас, сир Варт?
Это был еще один вопрос, на который не было удачного ответа. Сейчас. Через несколько недель все изменится. Не будет больше недель! Даже дня не будет.
В ответ на молчание Барсук ухмыльнулся.
— Мы вернулись в Шивиаль. Мы с Оуэном. С него хватило солдатни, и он задумался над Братством. Единственной настоящей школой магии в Шивиале был Колледж, однако было много видов колдовства, которому там не учили, но за которые люди хотели и стали бы платить. Оуэн, хотя и не был великим заклинателем, обладал мечтой, деньгами и лидерскими качествами. Корона выставила Зев Смейли на продажу. Это было идеальное место. А с командой магов, Оуэн смог бы выступить против тирана, как и поклялся. Оставался еще я. Как молодой человек сможет убить монарха, которого постоянно охраняют лучшие фехтовальщики в мире?
Он изогнул бровь.
— Не догадываешься? Нужен намек? Никто не имеет права носить оружия в присутствии короля, да?
— О, нет! — выпалил Доблестный, хотя очевидно, ответом должно было стать "О, да!". В ритуале связывания Брат давал кандидату его меч. Кандидат вставал на наковальню, чтобы поклясться в верности королю, а затем король вонзал меч в сердце, чтобы связать юношу. Тем самым мечом. Кандидат должен был отдать его королю. Если бы он спрыгнул с наковальни и первым делом совершил выпад, ни один Клинок не смог бы двигаться так быстро.
— Ты Первый!
Улыбка Барсука казалось явилась из кошмарного сна.
— Надеюсь, сегодня ты освободишь меня от необходимости возвращаться туда, друг Варт, — глаза юноши были слишком яркими, а зубы — слишком крупными. — Но, если я вынужден буду пойти, я пойду. Потому что когда мы с Оуэном расстались у дверей Айронхолла, мы поклялись не сворачивать с избранных путей, пока Амброз не умрет. Если я вернусь, то следующее связывание станет для короля последним. Меч пронзит другое сердце.
Доблестный был ошеломлен. Немыслимо.
— Все эти годы? Все то время, что я знал тебя, ты что-то замышлял? Но это самоубийство! Клинки убьют тебя в тот же момент, и даже если этого не случиться, ты будешь казнен, как предатель.
Он вздрогнул. Все они были безумны. Весь выводок Смейли. Проклятие Зева лишало рассудка, не иначе.
— Неудивительно, что Великий Магистр сказал мне, будто ты нервный! Судьба! Ты идешь на смертную казнь? — он с ужасом уставился на насмешливую ухмылку Барсука. — Все эти годы?
— Все эти годы. Но теперь мой добрый друг Варт пришел, чтобы в последнюю минуту спасти меня от этой обязанности. Ты или я, Варт. Точнее, скорее всего, это будешь ты. Но, быть может, и я тоже, если сегодняшняя попытка окажется безрезультатной. Завтра на рассвете я доберусь до Грандона с твоим посланием Змею. Если Оуэн потерпит неудачу и король окажется жив, я должен буду вернуться в Айронхолл, чтобы пережить обряд связывания. Они скоро начнут.
Он отвернулся.
— Погоди! — вскакивая, закричал Доблестный. — Барсук, это безумие! Это не Амброз стал причиной смертей и страданий. Это твой драгоценный Кери! Ты же знаешь, что Нифия не пошла под его знамена. Ты слушал лекции по истории в Айронхолле. Мало кто его поддерживал. Даже твой собственный отец отказался это сделать!
Барсук постучал сапогом в дверь. Снова раздался лязг болтов и засовов.
— У него не было прав на трон Нифии! — крикнул Доблестный. — Царская линия угасла много веков назад. И если кто-либо и является наследником старых королей, то сам Амброз, через свою пра-пра-прабабку. Люди не желали Кери с его безумными амбициями, как и его зловещих друзей.
Барсук стоял лицом к доскам и спиной к Доблестному. Он, кажется, отказывался слушать. Эйлер с чем-то, похожим на улыбку, наблюдал за их спором.
— А ты? — продолжал Доблестный, поворачиваясь к нему. — Откуда взялась твоя преданность? Только деньги? Дружба? Или ты так же безумен, как и все остальные?
— Видишь это? — сержант указан на кошмарные шрамы, украшавшие его лицо. — Когда-то мне было столько же, сколько тебе, сынок. В те дни я был похож на человека. Весьма привлекательного, на самом деле, — он сделал шаг ближе. — Но не теперь! Я жил в Уотерби, понимаешь? Я не был солдатом, не тогда. Я был учеником стеклодува. Затем началась война. И осада, — еще один шаг заставил Доблестного с отвращением отшатнуться и прищуриться. — Твой драгоценный Амброз натравил на нас своего генерала-разрушителя. И на город обрушились огромные камни. Один из них врезался в стену и взорвался прямо передо мной, — еще один шаг, и Доблестный прислонился к стулу. — Остальные члены моей семьи умерли, поэтому мне даже повезло, правда?