Оставшись в одиночестве, Доблестный откинулся на скалу, чтобы отдышаться и вытереть пот с лица. Несмотря на то, что ему пришлось немного потрудиться, бой вышел так себе. Оуэн слишком торопился найти выход и перекрыть беглецам дорогу, подумал он. Потому не стал ждать помощи. Даже меча не поменял.
Юноша надеялся, что у короля не случилось сердечного приступа. В том, чтобы иметь некоторый вес и крушить все вокруг были некоторые преимущества. Оуэн сейчас, должно быть, уже тонет в водопаде...
Но он победил! Когда Эйлер и Оуэн, как и многие другие, мертвы, заговорщики, скорее всего, вовсе исчезнут. Ради короля ему нужно держаться осторожнее, но ведь можно послать Барсука сплотить сторонников и захватить Зев.
— И что ты тут делаешь? — спросила его вышедшая из пещеры Изумруд.
— Просто любуюсь восходом солнца. Не ожидал его встретить... что это? — он повернулся, чтобы посмотреть вверх по течению реки. Это был не охотничий рог, а целый горн. Рассветное солнце сияло на нагрудниках и шлемах. Оно пылало на летящих знаменах и разноцветных перьях. Гремели лошадиные копыта. По лугу галопом несся отряд из пятидесяти копейщиков.
— Спасение! — заорала Изумруд. — Люди короля!
— О, черт! — выпалил Варт. — Кровь и пепел! Йомен! Дом Йомен!
И почему это должно было случиться именно тогда, когда все шло так хорошо.
Через десять минут кавалерия разбрелась по двору. Предводитель, который соскочил со своего взмыленного скакуна, не был облачен в доспехи Йомена. Он так же не носил и своих обыкновенных алых одежд и золотой цепи, но его авторитет не вызывал никаких сомнений. Оглядев строения, он приблизился к трупам, лежавшим в дверях элементария. Остановившись, мужчина недоверчиво посмотрел на Изумруд, которая перешагнула через тело Эйлера.
— Сестра? — поклонился Дюрандаль.
Вспомнив, что грязные тряпки, в которые она была наряжена, являли собой остатки мужского, а не женского платья, Изумруд поклонилась в ответ.
— Добро пожаловать в Зев Смейли, лорд-канцлер.
— Я явился не слишком поздно, чтобы заставить вас волноваться?
— Было бы предпочтительнее, если бы вы явились несколькими часами раньше.
Она заставила себя улыбнуться, хотя знала, что находится на грани срыва.
— Но мы все же очень рады вам, милорд.
Почему и как он оказался во главе этой группы копейщиков не имело значения. Теперь он все контролировал, а значит, все будет хорошо.
Шагнув из тайного хода, Барсук салютовал Ловкостью.
Лицо лорда-канцлера было при дворе притчей во языцех. Ничто не являло собою большую загадку. Послы множества стран могли бы засвидетельствовать, что единственными, проявляемыми им эмоциями, были те, что он сам желал показать. Но брови Дюрандаля взлетели, когда он заметил пятна крови и этот особенный серебряный завиток. Наверняка он вспомнил ту давнюю битву у Уотерби, что наградила его репутацией величайшего из Клинков. Нахмурившись, он уставился на кошачий глаз в рукояти рапиры. Так же хмуро он глядел на залитое кровью лицо.
— Я видел тебя раньше... не в гвардии.
— В Айронхолле, лорд-канцлер, — сказала Изумруд. — Имею ли я честь представить Первого Кандидата Барсука?
Барсук с иронией кивнул.
— Некогда бывшего Беваном Смейли из Зева Смейли. Некогда вы встречали моих братьев.
В ответ на эту новость лорд Роланд позволил себе удивленно моргнуть. Затем он посмотрел на возникшую рядом третью фигуру.
Дело было сделано. Он побледнел. Глаза его вылезли из орбит. Челюсть отвисла.
— Вы вовремя, канцлер! — загремел король Амброз. — Что тебя задержало, друг? Мы были серьезно обеспокоены твоим опозданием. Нет, нет. Не надо вставать на колени.
Глава двадцать шестая
Падение дома Смейли
Когда рассказ был закончен, два копейщика, не уступавших высотой ели, проводили Барсука к дому. Упав на первую попавшуюся кровать, юноша проспал до самого вечера, и даже тогда его смог разбудить лишь голод. Вымывшись, переодевшись и поев, Барсук начал снова ощущать себя живым. Он надеялся, что состояние это не окажется слишком недолговечным.