О человеческом эгоизме
Вернувшись домой, Веган нашёл в Интернете статью о енотовидных собаках, а потом набрал на клавиатуре несколько вопросов для Пекки.
Виртанен посмотрел на экран, подумал минут десять и наконец начал говорить, по своему обыкновению делая длинные паузы:
— Не понимаю, почему тебя интересует именно этот вид животных. Кажется, он водится на Дальнем Востоке.
Пауза.
— В начале прошлого века енотовидных собак привезли в Европу и тут выпустили. Зачем? Боюсь, тебе это не понравится. Чтобы под рукой было побольше хорошего меха.
Пауза.
— Раньше человек делил всех зверей Земли на «полезных» и «вредных». Он считал, будто Земля, это что-то вроде большого хутора, который должен кормить его, одевать и тому подобное. Из-за этого произошло много глупостей! Одна из них заключалась в тои, что люди расселили на огромных пространствах «полезных» зверей.
Пауза.
— Но переселённые звери, среди которых был и хищники, стали уничтожать местную фауну. Из-за этого животные гибли целыми видами. Например, енотовидные собаки, о которых ты спросил, очень вредят птицам.
Пауза.
— Сейчас человек будто бы поумнел, и понимает, что он лишь часть природы, и что связи в ней слишком тонки, чтобы так грубо вмешиваться. Ведь что получается? Дёрнешь такую нить в одном месте, а у тебя пропадёт какое-нибудь животное или растение в другом.
Пекка вновь замолчал, внимательно разглядывая клетчатые тапочки. Веган не был уверен, является ли это концом рассказа, поэтому терпеливо ждал.
— Конечно, люди пытаются исправить ошибки. Но кое в чём дело зашло слишком далеко! Сто пятьдесят вымерших видов животных уже не вернёшь! А как убрать переселённых людьми животных. Как? Только убить, вот как! А всё из-за человеческого эгоизма!
Пекка огорчённо махнул рукой, поднялся с дивана и, расстроенный собственным рассказом, отправился пить кофе.
Веган вернулся к компьютеру, и открыл сайт Общества по охране животных.
Журавли
На другое утро по пути к вышке Веган уловил шум в буреломе, где жил барсук. Это так удивило лиса, что он нарушил привычный распорядок и повернул к жилищу Тойво.
На полянке перед входом в нору ругались барсук и вчерашний незнакомец.
— Это частная собственность! Проваливай!
— Ерунда! Вдвоём веселее!
— Да что же это такое! Два года прожил спокойно и вот опять!
— Тебе будет хорошо! Ты уйдёшь, я поохраняю. Я уйду — ты вместо меня.
— Я вместо тебя?! — Вегану показалось, что барсук сейчас лопнет от злости. — Ну, ничего! И до тебя доберутся, шавка чернохвостая! Отправишься вслед за родственничками!
Тут Криволапыч впервые заволновался.
— Кто доберётся? Куда отправлюсь?
Не удостоив его ответом, барсук развернулся и грузно потопал в лес.
— Понаехали всякие! — буркнул он напоследок. — Куда катится страна?
Когда Тойво, хрустя ветками, скрылся в буреломе, Веган подошёл к норе.
— Доброе утро! Что тут происходит?
Криволапыч мотнул головой в сторону бурелома.
— Да барсук чего-то бесится. А чего, не пойму. Нора-то, вон, какая большая!
Лиса осенило.
— Ты что, его дом занял?!
— Не весь дом, а только половину. И потом, что тут такого? Енотовидные всегда так делают. Мы живём в барсучьих норах или в лисьих. Лучше, конечно, в барсучьих, лисьи плохо пахнут.
— Да? — удивился Веган. — Не знал!
— Хочешь, я тебе статью одного доцента прочитаю? Заходи!
Однако лис не собирался портить отношения с барсуком.
— В другой раз.
— Какие вы все воспитанные, аж тошнит!
Лис направился было к тропе, но потом обернулся:
— Я к журавлям бегу. Надо их кое о чём расспросить. Хочешь со мной?
Криволапыч в сомнении помолчал.
— Не заклюют? Шнобели у них будь здоров!
— Что ты! Я же действую по поручению Общества защиты животных.
— Ну, ладно. Может, барсук за это время угомонится.
Они спустились с холма на тропу и побежали между табличками с правилами поведения.
Сегодняшний маршрут лиса отличался от обычного: Веган и его спутник миновали трёхэтажную наблюдательную вышку и направились в самый дальний и тёмный конец небольшого леса.
Земля тут вспучивалась холмами. Везде лежали валуны, похожие на древних животных, покрытых шерстью из светло-зелёного мха. Хвойные деревья уступали место лиственным. Между ними просвечивало одно из полей Кархунена, что примыкало к лесу с северной стороны. В густом и лохматом подлеске то и дело вспыхивали белые звездочки ветрениц.