Элрион молчала. Ей было очень обидно. Она всегда говорила только правду. Врать кому-то она считала низостью. Да и не было у неё такой нужды, как ложь…может просто потому, что она привыкла к открытому и честному обращению.
— Итак, давай закрепим то, что ты мне рассказала. — наконец сказал Сетсий. — Твое имя, кто ты и откуда, кем были твои родители?
Элрион вздохнула, но не решилась ослушаться.
— Меня зовут Элрион, я не знаю, как назывался мой род, я рабыня из графства Фавирон, им управлял покойный граф Фавирон, пока не умер. Я не знала своих родителей. Меня подбросили в особняк графа ещё в младенческом возрасте.
Маг кивнул и что-то записал на листе бумаги.
— Ты человек?
— Я человек.
— Как ты тогда смогла рвать цветы луноцвета без определенного ритуала?
— Я не знаю, о каком ритуале идет речь. Все кто жил в особняке, включая слуг, никогда не слышали ни о чем подобном.
— Когда ты рвала цветы, они причиняли тебе боль?
— Нет.
— Ты уверена?
— Да.
Маг снова что-то записал и долго думал. Он морщил лоб и его взгляд постоянно бродил по комнате, как будто у него есть мысль, которую все никак не может поймать за хвост.
— Хорошо…и о том существе…
Элрион вся подобралась как перед прыжком в ледяную воду.
— Ты говорила, что этот зверь охранял луноцвет…
— Да. Он сказал, что живет там очень давно. Я увидела его лишь мельком. Но он был похож на огромного двуногого волка…
— Ещё что-нибудь?
Элрион задумалась.
— На нем был оборванный старый плащ с капюшоном. Я не разглядела толком, но пряжка скрепляющая плащ была явно из золота, и на ней был какой — то рисунок.
— Точнее сказать не можешь? — маг был очень напряжен. Это явно задело его чем-то. Куда сильнее, чем незаконное использование луноцвета.
— Нет, было темно.
Плечи мага напряженно дернулись. Он поспешно встал из-за стола и направился к двери.
— Я оставлю тебя здесь. Жди. За тобой придут и отведут куда нужно. Не сопротивляйся. Иначе будешь считаться сообщницей своей госпожи.
Элрион даже возразить не успела, как маг вышел за дверь и запер её заклинанием с обратной стороны.
Девушка бессильно опустила голову.
— Приплыли…
Сетсий нетерпеливо шел к камере для особых заключенных. Весь ярус давно пустовал. Но вчера он принял новую гостью.
Караул дежурил у каждой двери и у каждого окна. Маг всегда недоумевал, зачем здесь все было обставлено, как в комнате для дорогих гостей. На полу был ковер из самой дорогой шерсти, на стенах гобелены и картины, празднично горели магические кристаллы, освещая помещение. И лишь толстые антимагические решетки на каждом дверном проеме, сообщали о том, что это действительно тюрьма. Но таков приказ императора. Пока вина человека не доказана, сажать его в городскую тюрьму не имеют права. А так…вроде ты и в гостях, но вроде, как и нет.
Лорд Сетсий остановился у самой дальней комнаты.
— Отпереть.
Стражники в тяжелых латах подобрались. Один из них достал огромный ключ и открыл клетку. Та со скрипом и неохотно отошла в сторону. Маг открыл тяжелую дверь из красного дерева и вошел в комнату.
— Господин, может вам не стоит этого делать…? — робко донеслось от одного из стражников. — Приказ императора…
— Я выполняю распоряжение императора. Не беспокойтесь.
Стражник слегка кивнул и решетка за магом снова закрылась. Сетсий запер дверь. Комната леди Мелинды была довольно состоятельно обставлена. Богатые ковры и мебель, огромная кровать и дорогие вазы для цветов.
— Ты не заслужила такой роскоши, Мелинда, — холодно произнес маг.
Сама графиня сидела у прикроватного столика и методично расчесывала свои длинные волосы. Без слуг это давалось ей нелегко.
— А меня не интересует твоё мнение.
— На твоем месте, я бы поласковей разговаривал. От меня будет зависеть, какое наказание ты понесешь.
Мелинда вздохнула и отложила щетку для волос. Она встала и тяжело пошатываясь, стала напротив мага.
— А если я скажу, что мне все равно?
Маг, молча, смотрел в глаза графини. Она тоже молчала, но было видно, как ей хочется высказаться.
— Я предупреждал Мелинда, — глухо произнес маг. — Я много раз говорил, что твоя затея неудачна.
— Я уже слышала эту сказку, — хмыкнула Мелинда и небрежно сложила руки на груди. — Эти цветы поддерживали мою жизнь. Я жива, благодаря ним.