Элрион тихо опустилась обратно на край старого дивана. Маг не обращал на нее никакого внимания.
— Простите… — подала голос девушка. — Долго мне тут сидеть?
— Сколько надо, столько и будешь сидеть.
— Но…как же, суд? Вы говорили, что император будет выслушивать меня…
Девушка вздохнула.
— Так, когда это будет?
— Ближе к вечеру.
Магу совсем не хотелось разговаривать. Если верить рассказу Мелинды, то алый луноцвет, это не легенда. И она хотела дать этому проклятому цветку новую жертву…
В молчании прошел обед. Однако маг не прикоснулся к еде. Девушка заставила себя поесть. Когда в следующий раз она сможет прикоснуться к еде, неизвестно.
— Скажи мне… — начал маг.
Элрион с готовностью поднялась на ноги.
— Что ты знаешь об алом луноцвете?
Элрион немного знала об этом цветке. Да и только то, что рассказывал ей Мерам.
— Я не очень много знаю, милорд.
— Расскажи, что знаешь.
— Луноцветы, это цветы богов, — начала Элрион. — Это слезы богини Элены, пролились на землю и дали жизнь этим цветам. По приданию, они могут лечить любую болезнь и исцелять любые раны. А так же…дать бессмертие.
— Верно… — задумчиво кивнул Сетсий. — Дальше.
— Алый луноцвет, появился случайно, — продолжила девушка. — Богиня уколола палец об острый стебель появившихся цветов. Кровь пролилась на один из цветков. И тот стал алым, как кровь богини. Тот, кто захочет завладеть этим цветком, обречен на проклятие. Если человек чист душой, то он обретет могущество, если нет, то станет ужасным чудовищем…
Наступило молчание. Маг смотрел на Элрион. Девушка потупилась и старалась не смотреть в глаза магу.
— Верно… — снова повторил Сетсий.
Маг вздохнул и отложил книгу, которую листал.
— Ни в одной земной книге не написано об алом луноцвете. Нет описания его свойств или особенностей. Нет и того, как избавиться от проклятия тому, кто прикоснулся к этому цветку…
— Что вы хотите сказать…?
— Ничего, — быстро сказал маг. — Я подумал, что ты возможно знаешь что — нибудь об этом цветке.
— Только то, что и так известно.
Маг кивнул.
В дверь башни тихо постучали и голос с той стороны произнес.
— Лорд Сетсий, вас ждут в зале для заседания Совета.
— Иду.
Маг поднялся на ноги и поправил свой плащ. Девушка гулко сглотнула и мельком оглядела себя. Да…она одета совсем не для таких высоких собраний.
— Не бери в голову, — мрачно посоветовал маг. — Им всем наплевать, во что и как ты одета.
Элрион снова потупилась.
Маг открыл дверь и взял девушку за руку.
— Пошли. Говори, только когда спросят. Голос не повышай. В глаза магам не смотри, они имеют плохую привычку копаться в душе. Главное не ври. Ложь они видят.
— А как же графиня…?
— Не беспокойся. О ней вообще не думай. Она тебе больше не хозяйка, это запомни. Поэтому не бойся свидетельствовать против нее. Она тебе ничего сделать не сможет.
Девушка почти бежал за магом, не успевая переставлять ноги. Коридоры дворца мелькали так быстро, что Элрион не успевала разглядеть их как следует. Когда они предстали перед огромной аркой, которая вела в зал советов, Элрион непроизвольно затряслась. Она не привыкла, чтобы посторонние люди решали жить ей или же нет.
Зал был огромен. Освещен так ярко, что было больно глазам. Белый и черный мрамор украшал зал до самого потолка, который уходил ввысь.
Из черного мрамора были сложены скамьи для заседателей, белым мрамором был сложен небольшой трон для императора. Сейчас все скамьи были заполнены людьми: стариками и молодыми мужчинами. Все были одеты как знатные лорды, а кое-где мелькали одежды магов. Из-за высокого потолка в зале стоял гул возмущения. Конечно…не каждый день приходиться заседать по поводу нарушения древнейшего закона Империи.
Маг вывел Элрион в центр зала, и сам занял место подле белого трона. Элрион мялась с ноги на ногу, но боялась даже поднять глаза и осмотреться.
— Его Величество, Верховный владыка Империи. — Громогласно пролетело по залу.
Элрион исподлобья кинула взгляд на Императора. Он был молод. Не старше мага. Светловолосый и синеглазый. Красив…даром, что до сих пор не женат.
Император прошел к своему месту, и, опустившись на трон, позволил всем остальным сесть.
— Введите подсудимую, — еле слышно сказал он.
В зал ввели леди Мелинду. Она стала еще худее. Распущенные волосы обрамляли и без того худое лицо. Она шла, как королева, гордая и непоколебимая, как скала. Хотя в глазах читался страх. И этот страх видели все.