И они нашли его. Алый луноцвет…а когда он попытался сорвать его…
Боги заглянул в его душу и не сочли достойным. Именно в тот день, десять лет назад, закончилась его жизнь…
Он с ненавистью посмотрел на растущие под его лапами цветы. Как бы он хотел вырвать их с корнем…уничтожить! Уничтожить само упоминание об этих проклятых цветах! Но они его единственная надежда на обретение своего человеческого облика…алый луноцвет отныне его проклятие и избавление. Ему надо успеть снять свое проклятие пока цветок не стал ярко алым. А если нет…
Но кто рискнет своей жизнью? Кто сможет посмотреть на него без страха и содрогания? Кто осмелиться? Кто сможет полюбить чудовище…?
Элрион сидела в комнате, которую для нее выделили в доме мага. Лорд Сетсий не пожелал разделить трапезу с ней, сославшись на усталость. Но девушка понимала, что магу надо подумать.
Император и маг знали об алом луноцвете…откуда? Зачем императору алый луноцвет? Что он хотел сделать? Одни вопросы.
Девушка потянула за шнурок около кровати и в двери комнаты тут же постучали.
— Войдите.
Вошла Лита. Служанка дома.
— Спасибо за ужин, Лита. Можешь забрать поднос.
Служанка, молча, кивнула и, забрав поднос, бесшумно удалилась.
Элрион переоделась в ночную одежду и легла в постель. Но сон не шел к ней. Она думала об Изе, Мераме, своем друге Элрионе, Терезе…скорей бы их увидеть. Они, наверное, с ума сходят. И интересно, что стало с Экрином…?
Экрин ежась, шел по ночной тропе. Луна спряталась за тучи и кроме огонька в стеклянной лампе, света больше не было. Но маг шел упрямо вперед, к дальним чащам. Теперь, когда его госпожи больше нет, он сам сможет взять то, что ему нужно. Никто теперь не будет командовать им! Никто не будет помыкать его жизнью! Теперь он будет сам себе хозяин.
Стало тихо. Маг пересек границу чащи и вытащил из-за пояса длинный широкий нож.
В каждой тени магу мерещились монстры. Он ускорил шаг и вскоре вышел к небольшой поляне. Луноцвет разросся с его последнего визита сюда…цветок луноцвета цветет лишь одну ночь, к рассвету бутон отмирает и на землю падает новое семечко…но только один цветок может цвести двадцать один год, только этот цветок искал Экрин.
Он подошел к цветам и поднес лампу ближе. Он был уверен, что цветок должен быть здесь.
Алый луноцвет притаился среди своих белых собратьев. Он только начал набирать цвет, и пока что его врядли можно было назвать алым. Но это даже лучше. Молодой цветок прослужит дольше!
Экрин поставил лампу на землю и приготовил небольшой мешочек, куда он уберет алый луноцвет. Едва он потянулся к цветку, его что-то схватило за шиворот и отбросило назад. Лампа разбилась и огонек угас. Тьма стала непроницаемой.
— Кто здесь?!
Экрин выставил вперед нож и стал озираться по сторонам.
— Выходи! Нечего прятаться!
Было тихо.
Маг что-то прошептал и в его руках слабо засиял огонек. Тьма нехотя расступилась.
В освещенном круге, на границе света и тьмы, стоял некто одетый в плащ. Лица не было видно.
Экрин усмехнулся.
— Ты все еще здесь?
Молчание.
— Как же рьяно ты хранишь этот проклятый цветок. Ты все думаешь, что тебя спасут? Твое время на исходе. Через год цветок станет алым и умрет. А ты так и останешься чудовищем.
Незнакомец издал гортанный рык.
— Тебя мои проблемы не касаются…
— Может, и нет, но Мелинда тебя уже не спасет.
Зверь напрягся.
— Что случилось?
Экрин прикусил язык. Если он узнает, что именно маг донес на графиню, то он его растерзает.
— За ней пришли имперские солдаты. Полагаю из-за того, что она поддерживала свою жизнь луноцветом. Завтра будет ее казнь.
— Ты лжешь!
— С чего бы мне лгать? — удивился Экрин. — Мы все были в одной лодке. Теперь, когда Мелинды нет, никто не снимет твое проклятье. Ты останешься таким навсегда.
Зверь зарычал и бросился на мага. Экрин выставил вперед нож, но по его руке тут же полоснули когтями, и его оружие скрылось где-то в траве.
Зверь схватил мага за грудки. Экрину ударило в лицо запахом мяса и крови.
— Ты найдешь другую! Слышишь, маг?!
— Я все равно не смогу… — прохрипел Экрин. — Оставь уже свою надежду. Как ты думаешь, почему Мелинда так долго тянула с твоим исцелением?
— Она была больна!
Экрин усмехнулся.
— С тех пор как она появилась в особняке, ее интересовало лишь бессмертие, а не излечение ее болезни. О тебе она думала в последнюю очередь.
— Но ты же, был с ней! — зарычал зверь, — Ты помогал ей!