ГЛАВА СОРОК ПЕРВАЯ
Жизнь в доме Брозовских словно замерла на долгое время. Немецкий народ получал пушки вместо масла. В Испании второй год бушевала гражданская война. Единственная связь с миром поддерживалась через маленький самодельный радиоприемник, возле которого старый Брозовский просиживал вечерами, плотно завесив окна и заперев двери.
Он не замечал перемен в поведении старшего сына. От природы замкнутый, Отто обычно редко выходил из дому. Он стеснялся людей и не любил толпы. Сидя в уголке дивана, не принимая участия в семейных разговорах, он мечтательно улыбался и тихонько насвистывал. Но в последние дни, к удивлению родных, он стал чаще выходить из дому, возвращался ночью, а на другой день бывал весел и бодр.
Некоторое время мать тоже ничего не замечала. Но вскоре почувствовала, что сын что-то затеял.
Наконец весной, краснея и заикаясь от смущения, Отто открыл свою тайну: он собирается жениться.
— Кто же она? — спросила мать.
— Да ты ее не знаешь, — замялся Отто.
— Надеюсь, ты не будешь возражать, если мы познакомимся с невестой? — насмешливо спросил отец.
Покраснев как рак, Отто выбежал из комнаты. Со двора донеслось его громкое пение.
— Рад, что наконец признался. — Брозовский весело подмигнул жене.
Отец не ошибся. Уже несколько недель Отто собирался поговорить с родителями, но откладывал со дня на день. И сейчас он был очень доволен, что все прошло удачно. Вальтер, узнав новость, стал барабанить кулаками по спине брата.
— Ну и хитрец! Другие хвастаются своими невестами, а ты прячешь. Интересно, скоро я буду дядей?
Вальтер помчался вокруг стола, спасаясь от ремня Отто.
И вот наступил торжественный день: Отто привел невесту.
— Это Лизбет, ее отец работает на латунном заводе…
Отто чувствовал настоящий страх перед матерью — он знал, какой у нее зоркий глаз, и не был уверен, выдержит ли девушка испытующий взгляд. Но волнения были напрасны: его невеста, простая, расторопная девушка, сразу пришлась Минне по сердцу.
Скромные свадебные торжества окончились быстро, почти не замеченные соседями; молодые поселились наверху, и Лизбет вошла в семью, словно принадлежала ей всегда. В доме стало несколько оживленнее.
Осенью произошли еще два знаменательных события: Отто досрочно стал отцом, а несколько дней спустя, когда он возвращался из шахты, его снова встретил тот самый велосипедист, который два года назад передал ему письмо из Саарской области и которого он так долго и нетерпеливо ждал.
— Один человек вспомнил о тебе, — лаконично произнес велосипедист, вручив Отто помятый конверт, и поехал дальше.
Газеты сообщали о взятии Гижона франкистскими войсками. Герника была разрушена. Нацистская пресса утверждала, что красные сровняли город с землей, хотя весь мир знал, что немецкие летчики на «штукасах» разбомбили маленький баскский городок дотла. Гитлеровский легион «Кондор» вписал еще одно позорное деяние в мировую историю.
Письмо читали дома всей семьей. Его прислал Пауль Дитрих из Испании. Этот конверт объехал полсвета. Он побывал в карманах матросов, докеров, железнодорожников и нелегальных курьеров. В письме сообщалось, что Эльфрида с ребенком живет в Советском Союзе, а Пауль с осени тысяча девятьсот тридцать шестого года сражается в рядах Интернациональной бригады. «No pasarán!»[8], — заканчивалось письмо.
Отто сжал кулаки. А он торчит здесь, ничего не делает, даже пальцем шевельнуть не может. События вокруг идут своим чередом. Малейшее движение антифашистских групп беспощадно подавляется. Отец сидит у радио; вся его деятельность свелась к слушанию московских передач. Передавать услышанное дальше он уже не мог.
— Я не могу больше сидеть сложа руки, — сказал Отто отцу. — Почти два года прошло, а мы только сейчас от какого-то велосипедиста узнаем, что наша партия жива. Но где она?.. Мы-то не участвуем в ее борьбе.
Он опустил голову и уставился в стол. Брозовский принял слова сына как упрек и не нашелся, что ответить. После долгой паузы Отто прокашлялся и сказал:
— Это не дело, отец, что нас так долго не привлекают к работе.