— Слушаюсь, крейслейтер!
Даже Бартель прислушался. Вот как надо говорить с подчиненными! Товарищество товариществом, но в Союзе фронтовиков, да и в «Стальном шлеме» такого боевого духа в помине не было. Муштра была и выправка тоже, что верно, то верно. Но эти… у этих дисциплина в крови. Все-таки надо будет подумать, не лучше ли переметнуться.
— Сколько людей в вашем распоряжении на Вицтуме, Бинерт?
Бинерт беспомощно молчал. «В его распоряжении» — откуда они у него? Никто его и слушать не хочет, да он и не пытался вербовать людей. И без того несколько раз грозили побоями, а в квершлаге запустили камнем в спину. Эти люди до мозга костей пропитаны ненавистью. Кто захочет голосовать за нацистов, сделает это втихую.
— Итак?..
— Ни одного.
— Не болтайте глупостей. Во-первых, Артель и, во-вторых, Бэр. Я знаю своих людей, все у меня в списке.
— Оба болеют. Каждый квартал отлеживаются недельки две-три за счет страхкассы.
Бартель не удержался от презрительной ухмылки. Альвенслебен вспыхнул. Надо же, чтобы этот жирный штейгер, которому он хотел внушить уважение к себе, услышал о его ничтожном влиянии на шахте! Вот ведь скотина Бинерт.
— Скоро все переменится.
Он сердито прервал разговор и высокомерно поджал губы. Синеватые рубцы над углами рта побелели. Он закурил новую сигарету.
— А сколько человек приступят к работе?
Бинерт опять не смог дать удовлетворительного ответа. Лишь беспомощно пожал плечами. Неужели крейслейтер не знал этого сам?
Альвенслебен нервно зашагал по комнате, опрокинув пуфик перед кушеткой.
Бартель счел уместным изложить свой собственный план. Надо выуживать людей поодиночке. Упомянул Рихтера. А потом и Хондорфа, этот дрался в Прибалтике с большевиками.
Альвенслебен навострил уши.
— Хондорф?
— Совершенно верно, сын торговца зерном. У него рыльце чуточку в пушку, зато политически благонадежен.
— Вот видите! — Альвенслебен грозно взглянул на Бинерта. — А вы говорите, людей нет.
Бартель сел на своего конька. Услуга Альвенслебену когда-нибудь окупится! Он доложил, что дирекция дала служащим предписания. По согласованию с руководством профсоюза решено широко развернуть аварийные работы. С их стороны помех не будет. Контакты с профсоюзным руководством следует ценить и поддерживать. Дирекция настаивает на этом в любом случае.
Толстое лицо штейгера светилось злорадством. Наконец-то представился случай показать, какой он дальновидный политик.
— Профсоюзы посоветуют всем уволенным рабочим зарегистрироваться на бирже труда. Правительство не возражает. Цонкель сможет составить длинные списки, кто-нибудь ведь должен нам помочь. А мы отберем потом нужных людей и затребуем с биржи труда тех, кто нам понравится.
Альвенслебен опять навострил уши. Неплохо придумано! Эти жиды в концернах — хитрые бестии. Пусть пока раскидывают мозгами, их черед еще придет. Ему было досадно, что Бартель, которого он считал недалеким, выкладывает один козырь за другим.
— В кабинете бургомистра еще горит свет, — вырвалось у Бинерта.
— Да уж ему не до сна, — злобно бросил Альвенслебен.
— Черно-красный кисель оказался между небом и землей, — засмеялся Бартель. Бинерт удивился про себя, что штейгер высказал те же мысли, что совсем недавно родились в его собственной голове. — Ваши ефрейторы откомандированы на составление списков, — продолжал Бартель, — они помогут правительству регистрировать уволенных. Моя Тень уже боится, что ему придется выступить публично. Но пока обошлось. Цонкель взял Барта к себе помощником писаря, и теперь он сидит в ратуше. Я узнал об этом от его секретаря. Тот искал более подходящего человека для такой работы. Но лучшего не нашел.
Бинерт ничего не понимал. Уж лучше бы он сидел дома и слушал брань жены.
— Придет время, они у нас все запляшут. А для начала хватит нескольких десятков. И в этом должны нам помочь вы, Бинерт, — заключил Бартель. — Мы их добудем по одному.
Альвенслебену надоела торговля из-за нескольких рабочих. Он заявил штейгеру коротко и ясно, что при данных обстоятельствах не может предоставить своих людей в качестве рабочей силы, как это было договорено раньше. Уж лучше он сообща с руководством «Стального шлема» организует защиту штрейкбрехеров. Собственно, именно этому и обучены штурмовики.
— С генеральными директорами я поговорю завтра сам. А от вас, Бартель, я хотел лишь получить кое-какие сведения.
Тон высокомерен донельзя.
Штейгер нахмурился. «Как он со мной разговаривает! Словно я пешка какая-нибудь».