«Вот банда, — Думал он. — Демонстрируют против необходимых мероприятий канцлера, мало того, пытаются помешать использованию свободной рабочей силы в наиболее целесообразных, с точки зрения экономики, областях. В лице Брюнинга мы наконец получили государственного мужа, который на что-то решился».
Яркое солнце освещало чопорные фасады аристократических особняков на противоположной стороне улицы. Изредка проезжали автомашины, тихо шурша колесами по асфальту. В этой божественной тишине действительно ничто не мешало работать. С какой радостью он предвкушал, что на денек-другой вырвется из тревожной суматохи Эйслебена! Но, приехав в Берлин, он попал «из огня да в полымя»: здесь бастовали десятки тысяч металлистов, безработные вышли на улицы, — та же картина, что и в Мансфельде. Не объединились они только по чистой случайности.
Как это теперь повлияет на переговоры о слиянии с Зальцдетфуртским концерном? Мансфельдское акционерное общество уже было готово вступить во владение им. Калий — прибыльное производство! Не передумают ли прежние компаньоны? Надо надеяться, они понимают, что падение курса было вызвано не состоянием финансов, а политической обстановкой. Краль был убежден, что авторитет и кредитоспособность Мансфельдского акционерного общества будут спасены лишь в том случае, если в район забастовки незамедлительно введут крупные полицейские силы.
Он взял со стола «Бёрзенкурир». Судя по газете, общая ситуация складывалась еще более неблагоприятно, чем он себе представлял.
«Придерживаться главной линии», — как будто любая «главная линия» не состоит из множества мелких отрезков, над каждым из которых нужно изрядно потрудиться. Азбучная истина. Неужели председатель наблюдательного совета полагает, что имеет дело с неопытным дилетантом? А на телеграмму, хочешь не хочешь, придется отвечать. Он болезненно переживал свою зависимость от тех, кто сильнее его.
Краль задумчиво потирал энергичный, выступающий вперед подбородок. «Главная линия», которой они до сих пор придерживались, вызывала у него сомнения. На деле она означала прежде всего, что верховное командование промышленностью погнало Мансфельдское акционерное общество в бой. За общие интересы. Отличный маневр. И вот теперь концерн истекает кровью, как пехота на передовой. Мировая политика? Понимаем, одобряем. Правда, связавшись с акулами, смотри в оба. Равно заинтересованные партнеры должны усилить заградительный огонь. И как можно быстрее. Но пока что «партнеры» реагировали на бирже, далеко не считаясь с общими интересами. Как стервятники набросились на пострадавших. В Рурской области Союз сталепромышленников даже спасовал перед угрозой забастовки ста двадцати тысяч рабочих. Отчаянное положение. Неужели этот канцлер Брюнинг заботится только о делах сильнейших «партнеров»? А может быть, кому-то очень хочется по дешевке приобрести имущество несостоятельных должников?
Краль сжал кулаки. Кому? Тиссену? Круппу?.. Они не интересуются медью. Скорее уж банками. Прибирают все оптом. Он задумался. Банки? Так ведь Крупп, Тиссен да еще один гигант — «ИГ-Дуйсберг» — сами их и представляют. Все крупнейшие банки тесно связаны с этой троицей. А может, сюда приложили руку господа из-за океана? Но это противоречило бы уговору. Долларовый заем надо бы использовать для воздействия на «калийную операцию». Если разорят основное общество, все повиснет в воздухе. Не видать уже тогда государственных субвенций, и те или иные убытки придется брать на себя.
Он ломал голову над возможными вариантами, но так и не сумел разгадать замыслов председателя наблюдательного совета. Даже сейчас тот предпочел оставаться за кулисами, не раскрывая своей анонимности. Какую же «линию» он ведет на самом деле? Жонглирует акционерными обществами, словно шариками?
А министра надо бы приструнить. Что они возомнили о себе, эти социал-демократы. В правительстве Пруссии необходимо навести порядок, и срочно. Непонятно, почему там, наверху, медлят, когда в остальных областях республики все изменения прошли гладко. Куда же делся этот Пфютценрейтер, юрисконсульт? Ни на кого нельзя положиться. За что они, собственно, получают жалованье? И вообще за что платят этим министрам и правительственным чиновникам? Бот уже месяц, как бастуют двенадцать тысяч горняков, а эти чинуши сидят себе в своих кабинетах и палец о палец не ударят. Он нажал кнопку звонка и долго не отпускал ее. Вбежала растерянная секретарша.