Общие социальные последствия
«Средний класс» размывается с прошлой осени, когда вызванная монопольными злоупотреблениями и удорожанием кредита инфляция вышла из-под контроля правительства. Так, по данным центра Левады, в октябре 2008 года 8 % населения испытывало нехватку денег на покупку еды (то есть было нищим), а еще 77 % испытывало нехватку денег на покупку простой бытовой техники (то есть было бедным). Доля же россиян с уровнем потребления среднего класса (испытывающих нехватку денег для покупки автомобиля, но не простой бытовой техники) сократилась с октября 2007 по октябрь 2008 года с 17 до 15 %.
По данным маркетологов, включающих в категорию лиц с уровнем потребления среднего класса тех, кому он доступен лишь на основе потребительского кредитования, доля этой категории в общей численности населения России сократилась с мая 2007 по май 2008 года с 25 до 18 %.
В первой половине 2008 года, еще до перехода кризиса в острую фазу, реальные доходы населения, даже по официальной статистике, снизились в шести регионах России, в том числе и в Москве.
Даже в структурах, которые выстоят в кризисе, вероятно снижение доходов работников — как в виде прямого сокращения выплат в связи с кризисной ситуацией, так и неявного урезания соцпакетов, льгот и бонусов. Ухудшение экономического климата ударит по деловой активности в целом, что сократит возможности дополнительных заработков, пока еще весьма широкие в крупных городах.
В этих условиях неизбежно обострение сепаратистских тенденций, причем не только в национальных республиках (Северного Кавказа, в Татарии, Башкирии, Якутии и Тыве), но и в Сибири, в первую очередь на юге Западной Сибири.
Важный фактор кризиса — психологическая неустойчивость относительно молодой (до 35 лет) части современных работников, не имеющей опыта падения в кризис либо уже забывшей его (так как молодежь легче психологически переносит кризис и после него быстрее находит работу). «Непадавшее поколение», не имея опыта выживания во внезапно ухудшившихся и кажущихся беспросветными условиях, будет впадать в отчаяние, цепенеть и спиваться так же, как 40-50-летние мужчины — в начале 90-х годов.
Рассмотрим коротко последствия кризиса для основных социальных страт нашего общества.
Пенсионеры и бюджетники: опережающий рост цен
При любых обстоятельствах государство будет выполнять обязательства, взятые по повышению пенсий и зарплат бюджетников. Однако рост цен будет гарантированно «съедать» скудные прибавки; при этом быстрее всего будет дорожать именно то, от чего нельзя отказаться — услуги ЖКХ и лекарства.
Социальные льготы, предоставляемые за счет региональных и местных бюджетов, будут хаотично и судорожно свертываться, — по мере того как основная часть этих бюджетов будет сталкиваться с неожиданным для себя сокращением доходной части в условиях отказа федерального центра от соответствующего увеличения масштабов помощи.
В ряде случаев сокращение этих льгот будет делать жизнь невыносимой; так, отмена транспортных льгот уже вызвала в Барнауле многочасовые демонстрации пенсионеров, перекрывавших центральную часть города. Причем ни мэр, ни губернатор, ни милиция не предпринимали попыток разогнать пенсионеров, — вероятно, понимая в глубине души их правоту.
«Офисный планктон»: расставание с детством
Первый удар кризиса уже пришелся по компаниям, связанным с финансовым рынком, многочисленным некоммерческим проектам, компаниям, ориентировавшимся на рост спроса. Так, некоторые медиа-холдинги еще в сентябре уволили две трети своих сотрудников.
Под ударом оказались также компании, не имеющие собственных активов и живущие за счет постоянного перекредитования (прежде всего торговые сети, риелторские компании, часть агробизнеса и транспортного бизнеса, особенно авиаперевозок).
В первую очередь сокращается непомерно раздутый персонал, обслуживающий производственный процесс: управленцы и рекламщики. На рынке труда уже появились феерические предложения — например, многолетний управляющий делами авиакомпании (понятно, что маленькой), согласный идти работать офис-менеджером за 25 тысяч.