Результат — резкое замедление роста сельхозпроизводства в целом из-за переориентации части хозяйств на обеспечение нужд своих работников, то есть по сути дела возврата к натуральному хозяйству.
Малый и средний бизнес: «из-под глыб»
В начале 90-х годов колоссальное социальное напряжение снималось за счет массового и практически полностью свободного развития малого бизнеса. Однако сегодня малый бизнес раздавлен административным, а часто и коррупционным контролем бюрократии и потому не способен адаптировать значимую часть высвобождающегося населения.
Тем не менее он наиболее устойчив в кризисе — с одной стороны, из-за максимально интенсивной эксплуатации (в том числе самоэксплуатации), некапиталоемкости, оборачивающейся гибкостью, и малой доступности кредитов, оборачивающейся относительным финансовым здоровьем.
Малый и средний бизнес жестоко страдает из-за неплатежеспособности банков (ибо их средства, в отличие от депозитов населения, не застрахованы и уже «горят»). Однако свертывание перекредитованного федерального бизнеса, буквально «закатывавшего его в асфальт», открывает для него качественно новые и уже забытые возможности, — и не только в торговле (хотя в первую очередь в ней), но и во многих других сферах.
∗∗∗
В целом обозримые социальные последствия развертывающегося в России социально-экономического кризиса вызывают в памяти не 1998 год, но рубеж 80-90-х годов. Мы находимся лишь в начале грандиозных и крайне болезненных социальных катаклизмов, вызванных не столько объективными обстоятельствами, сколько неэффективностью государства (ибо достаточно простые технологически методы предотвращения их, как и 20 лет назад, не достижимы по политическим причинам).
Мавроди великий им путь озарил
Интервью с экономистом Михаилом Хазиным
Недаром Козьма Прутков советовал: «Если на клетке слона прочтешь надпись „Буйвол“, не верь глазам своим»...
Российские монетаристы проповедовали борьбу с инфляцией не на жизнь, а на смерть. А в это время власти США включали на полную мощь печатный станок, десятилетиями плодили денежную массу, не обеспеченную всеми ВВП вместе взятыми, и миллионы акций-пустышек. Пирамида мировых финансов росла что твой МММ.
Наконец она рухнула. Американские ипотечные компании Fannie Mae и Freddie Mac имели высочайшие рейтинги по данным надежнейших мировых агентств. Однако они рухнули в тартарары, похоронив под собой 100 млрд кровных долларов российского Стабфонда. «Пал, пал Вавилон!» — констатировали левые политики и экономисты. И тут представители мирового банковского сообщества, они же — любители порассуждать о великом искусстве стирки носков (как недавно доказал небезызвестный Петр Авен) в один миг сделались социалистами. Презрев суровые, но справедливые законы рынка, они отнюдь не объявили себя банкротами, но отправились к правительствам с протянутой рукой, выклянчивая кредитов, кредитов и еще раз кредитов. Желая лишь одного: собеса и богадельни. Разумеется, не для всех, а только для благородных донов. Социалистическая революция свершилась? О, да. Но как трагически узок круг этих революционеров!
Чудны дела твои, Господи, и бесконечно милосердие твое. Однако хотелось бы надеяться, что этим господам больше уже никто никогда не поверит.
Когда пелена спадает с глаз, всегда приятно. Впрочем, кое-кто догадывался о неизбежности таких событий. В 2003 году вышла в свет книга «Закат империи доллара и конец „Pax Americana“» экономистов Михаила Хазина и Андрея Кобякова. Когда-то оба были изгнаны из высших кругов ельцинского экономического управления за «неправильное поведение». Название книги — пафосное, и потому на первый взгляд не внушает доверия. Вот только сегодня, спустя пять лет, прогнозы Хазина и Кобякова оправдываются с точностью до пункта. К ученым выстроилась длинная очередь — за новыми прогнозами.
Поговорить с Михаилом Хазиным решили и мы. Беседа происходила на углу Нового Арбата и Садового кольца, в кафе с подходящим к случаю названием — «Хлеб насущный».
∗∗∗
— Когда и как вам пришла в голову концепция нарастающего кризиса?
— Все началось в конце 90-х. Я был формально заместителем, а реально начальником экономического управления администрации президента. Когда поступал на работу, замглавы администрации Лившиц сказал, что полномочия по набору людей он предоставляет мне. Я занимался подбором команды.