Некоторые руководители христианских общин пытались найти пути к примирению, обращались к императорам с трактатами, в которых доказывали, что христиане, хотя они и отказываются признавать императоров богами, являются самыми мирными и лояльными гражданами. Другие, напротив, обрушивались на языческих богов, философов, нравы и обычаи. Особенно непримиримо была настроена беднота, недовольная также усилением власти епископов в ущерб первоначальной демократии христианских общин. Часть христиан постоянно откалывалась от основных общин, образовывала свои секты, объявлявшиеся епископами еретическими.
Ярким памятником настроений одной из таких сект являются произведения поэта III в. Коммодиана. Написанные языком простого народа, к которому обращался автор, они предвещали близкое пришествие антихриста и борьбу с ним праведных. Под водительством самого бога, непобедимые, они будут идти по провинциям, разрушая римские города, и, наконец, разрушат Рим. У знатных и могущественных они отберут их богатства и тех из них, кто останется в живых, сделают рабами их бывших рабов. Наступит тысячелетнее царство мира и справедливости, а по истечении 1000 лет Христос снова придет на землю для страшного суда огнем. Нераскаявшиеся грешники будут ввергнуты в ад, праведные удостоятся вечного блаженства.
Сила ненависти простых христиан к угнетателям отразилась и в житиях мучеников, погибших за веру и пользовавшихся огромным уважением в народе. Ядром таких житий обычно была речь мученика, произнесенная на цирковой арене, куда его бросали на съедение львам. Обращаясь к присутствовавшему в цирке императору и его приближенным, он обличал их пороки и нечестье. Иногда в конце жития рассказывалось о том, что кто-то из представителей власти, ярый гонитель христиан, потрясенный речью, тут же признавал себя христианином и отправлялся на арену, чтобы погибнуть за веру. Так в литературе снова возрождался идеал активного стойкого борца, отличный и от молчальников Тацита и от самоуглубленных созерцателей.
В начале IV в. император Константин, убедившись в том, что борьба с церковью бесполезна и что она может стать мощным союзником императорской власти, идеологическая опора которой была уже сильно расшатана, прекратил гонения на христиан, созвал в Никее собор для выработки единого ортодоксального учения — «символа веры», а под конец жизни сам принял крещение. С этого времени христианство становится официальной религией империи, а борьба между различными направлениями внутри церкви не только не прекратившаяся, но напротив, чрезвычайно усилившаяся после Никейского собора, начинает определять идеологическую историю поздней империи. В центре внимания оказываются богословские проблемы, лежавшие в основе столкновений между различными сектами, ересями и господствующей церковью, за которыми скрывалась борьба за весьма реальные интересы различных социальных слоев и политических группировок. У «последних язычников» остается все меньше сторонников. Как и всегда, творческие силы устремляются в ту область, которая наиболее тесно связана с современной жизнью. С этого момента начинается новая эпоха истории мировой культуры.
Античная культура выродилась и наконец заглохла не потому, что ее погубило христианство, и не потому, что империя урезывала политическую свободу. Именно история раннего христианства показывает, что отсутствие политической свободы и репрессии не остановили идеологического движения, отвечавшего духовным запросам масс и ими самими созданного. Античная культура была сильна, пока была жизнеспособна породившая ее социально-экономическая система, пока ее функционированию и развитию способствовала лежавшая в ее основе система ценностей, отвечавшая реальным потребностям прогрессивных для своего времени классов, пока в эти ценности верили искренне и свободно. Она стала приходить в упадок и терять социальную базу по мере того, как рабовладельческая формация исчерпывала возможности прогресса, а ее основные классы стали классами, уходившими в прошлое. Тогда они утратили веру в будущее, цель и смысл жизни, утратили живую связь с современностью и ее запросами. Господствовавшая система ценностей стала приходить во все большее противоречие с действительностью, все меньше оставалось у нее убежденных приверженцев. Со всей силой начало сказываться действие государственного гнета, обреченных на неудачу попыток заставить насильно верить в то, во что уже не верили добровольно. Протест широких масс против идеологического нажима привел к окончательному расколу старой системы ценностей и появлению новой, давшей новую цель, новый смысл жизни и деятельности, новую веру в прогресс и будущее, а следовательно, и новые возможности развития. Христианство, даже противопоставляя себя современной ему культуре, отталкивалось от нее и многое из нее заимствовало. Но впитанные им элементы античного мышления, включенные в отличавшуюся от античной систему миропонимания, созданную христианской культурой, получили иной смысл, иную функцию. Они не погибли, а оказались в «снятом», законсервированном состоянии, и со временем, когда христианская официальная система ценностей в свою очередь пришла в противоречие с требованиями жизни, они, по-новому понятые и интерпретированные, оплодотворили дальнейшее развитие европейской культуры.
Кризис античного мира и его культуры не был общим упадком тогдашнего мира. Не говоря уже о народах, не входивших в состав империи, победоносно с нею боровшихся и быстро развивавшихся, и в самой империи вырождалась лишь та культура, которая была непосредственно связана с античным укладом. Там, где его влияние было слабо, возрождались и развивались старые, временно оттесненные на задний план культуры. Оживлялись местные языки, появлялась литература на сирийском и коптском языках, развивались новые стили в изобразительном искусстве и архитектуре церквей, городских домов и укрепленных замков, составлявших центр владений провинциальных магнатов, предвосхищавшие архитектуру последующих эпох. Представители всех областей римского мира вносили больший или меньший вклад в формирование христианской философии, литературы, догматики, вырабатывая то новое мировоззрение, в рамках которого предстояло развиваться культуре в последующих столетиях, в эпоху новой феодальной формации.
Доживавшим свой век приверженцам традиций предков, древнего язычества как символа величия Рима, неоплатонизма, утонченной культуры элиты казалось, что мир рушится. Они не могли увидеть и оценить значения нового, идущего на смену утратившему жизнеспособность старому, и их оценка современности в значительной мере повлияла и на оценку этой эпохи последующими поколениями историков.
Заключение
Что же можно сказать об основных причинах и специфических особенностях кризиса античной культуры?
Античные народы, начав с идеала государства, обеспечивающего существование политически равноправного, свободного, экономически независимого гражданина, активного участника экономической и политической жизни, создали империю, в которой экономическая независимость оказалась утраченной, а граждане не могли уже ни контролировать, ни направлять своею деятельностью событий, так как по существу направлять их было некуда, цели в рамках данной системы исчезли. И это породило среди всех слоев населения то психологическое состояние «отчуждения», которое прежде было присуще лишь стоявшим вне гражданской общины рабам. Появилось чувство неудовлетворенности и бесперспективности, отражавшее смутный протест против исчерпавшей свои возможности и цели системы социально-экономических и политических отношений. В античной культуре этой эпохи отчетливо прослеживается смена утопий «антиутопиями», отрицание прогресса, утверждение теорий циклического движения общества, его неизменного возвращения к пройденным этапам, общее пессимистическое отношение к действительности, противопоставление ей себя и чувство несвободы, скованности окружающей действительностью неизбежно присущим ей злом. Все эти явления характерны для идеологии классов, уходящих в прошлое, когда созданная ими культура превращается в культуру элиты, становится чуждой широким трудящимся массам, когда жизнь с ее насущными актуальными запросами проходит мимо элиты.