— Ландо, я решительно против разделения. Клапаны в трубопроводах легко можно закрыть, и что тогда? Возможно, его открыли специально, чтобы разделить нас.
Ландо нахмурился.
— Если мы не будем разделяться, по какому коридору нам следует пойти?
Лобот встряхнул головой.
— По любому из них, без разницы. Выбирай.
Коридор, который выбрал Ландо, оканчивался через 300 метров тупиком почти под углом 90 градусов. Когда они вернулись и вошли во второй коридор, он привел их к еще одному разветвлению, являвшемуся перевернутой копией первого, и следующий короткий коридор с крутым поворотом, а после опять тупик.
Ландо сказал:
— Там внизу что-то есть. Оба тупика оканчиваются на одном месте. Может быть, там гиперпривод?
Лобот понял, что Ландо хочет прорезать стену коридора бластерным резаком.
— Ландо, выключение гиперпривода и его дестабилизация — это две большие разницы. Лучше не надо. Мы найдем другой способ.
Ландо устало взглянул на него.
— Хорошо… Но если мы его не найдем, я вернусь сюда. Я не хочу просто ждать смерти, Лобот.
С изобретательностью, порожденной отчаянием, Ландо и Лобот изготовили из решетки кузова с оборудованием 41 импровизированный якорь для шнура. Эти якоря, размещенные через каждые 200 метров, фиксировали более восьми километров протянутого шнура в трех больших коридорах и пятнадцати разветвлениях. При этом группа обнаружила 11 запирающих клапанов и 18 переключателей. Назначение этих механизмов оставалось неясным.
Странник летел через гиперпространство, казалось, забыв о нарушителях на борту. Корабль оставался для них таинственным, не желающим открывать свои секреты, но уже не казался столь угрожающим, как в начале.
Ландо, держась за шнур, спросил:
— Сколько времени прошло с момента, когда он второй раз ушел в прыжок?
Лобот сказал:
— Примерно, 37 часов.
Ландо вздохнул:
— Долгий путь… Куда он нас приведет?…
Лобот сказал:
— Нам с тобой нужно поспать?
— Я не могу сейчас спать.
— Сон немного сэкономит наши запасы кислорода. И от усталости мы не сможем эффективно работать.
— Лобот, я полагаю, что лучше поработать лишнюю пару часов, чем потратить их на сон.
— А если мы не потратим пару часов на сон, в результате усталости кто-то из нас совершит фатальную ошибку.
Ландо возразил:
— У нас есть дроиды, которые помогут нам не совершить ошибку. Они не устают. Кроме того, я голоден…
— Мастер Ландо?
— Что еще, 3РО?
— Может быть, корабль уже вышел из гиперпространства, а мы об этом не знаем?
Ландо сказал:
— Нет. Я не слышал такого звука, который он обычно издает, когда входит или выходит из гиперпространства. Мы не могли это пропустить. Я тут думаю, как долго этот корабль может испытывать такую нагрузку, постоянно входя и выходя из гиперпространства, если учесть, что капитального ремонта на нем не проводилось? Один мой приятель на верфи Ацерри показывал мне результаты сканирования кораблей, которые испытывали подобные нагрузки долгое время. В шпангоутах и киле появляются микротрещины. Так что, даже если бы у нас здесь были продукты, вода и кислород на всю оставшуюся жизнь, все равно мы оставались бы в смертельной опасности. Рано или поздно, при входе или выходе из гиперпространства этот корабль превратится в кучу обломков, и, судя по тому, какие звуки он издает, этот момент уже недалек.
R2 с беспокойством заворчал. 3РО сказал:
— Где же сейчас «Славный»?
Ландо усмехнулся:
— Об этом я как-то не задумывался. R2, покажи мне карту. Здесь еще много неисследованных мест.
Через несколько часов исследования они нашли странную панель. Длиной почти два метра и шириной более одного метра, эта панель была вставлена в «потолок» коридора. На ней было множество выступов и углублений различной высоты, глубины и диаметра.
— Мастер Ландо, как вы думаете, что это?
— Очередное испытание нашего интеллекта, я полагаю.
3РО сказал:
— Знаете, что это мне напоминает? Как однажды посол Нагек дал Энакину Скайуокеру…
— 3РО, заткнись!
— Да, сэр.
Лобот подробно рассмотрел панель.
— Двадцать четыре углубления, восемнадцать выступов. Движущихся частей не обнаружено. Металл обладает высоким блеском и отражающей способностью. Царапины отсутствуют.
Ландо сказал:
— Похоже на порт системной шины, как у нас, на «Леди Удаче». Подключаешься к ней и получаешь доступ ко всем системам корабля.
Лобот возразил:
— Не думаю, это было бы слишком просто.
— Это единственный механизм, который мы нашли в этом коридоре.
— Единственный механизм, который мы смогли найти. Или который нам позволили найти.
— Мне кажется, этот корабль обладает таким дизайном, что все его механизмы скрыты до тех пор, пока в них не возникнет необходимость. И почему этот механизм появился сейчас?
— Ландо, ты меня спрашиваешь?
— Возможно, потому, что корабль сейчас нуждается в той функции, которую исполняет этот механизм. Это дает нам неплохой шанс. Хотя эти разъемы для нас не подходят, возможно, мы сможем ими воспользоваться. Энергия есть энергия — R2 может взаимодействовать с электрическими или плазменными портами. И данные есть данные — если R2 сможет их распознать, 3РО переведет нам.
Лобот продолжал сомневаться.
— Ландо, у нас нет никаких оснований думать, что это системный порт. Гораздо более вероятно, что функции этого устройства каким-то образом относятся к функциям коридора.
Ландо огрызнулся:
— И что же это за функции? Камера хранения? Вентиляционные трубы? Грибная ферма? Сколько еще мы будем ждать, пока осмелимся что-нибудь сделать?!
Лобот сказал:
— За последние три дня ты спал не более двух часов. У тебя уже нервы на пределе.
— Да уж, это ты верно заметил. Я уже почти три дня ничего не ел. Мой запас воды пахнет так, как будто его использовали уже полдюжины раз. Разве на тебя это все не действует?
Лобот ответил:
— Я не думаю, чтобы ты был более голоден, чем я. Моя вода также плохо пахнет, как и твоя. Но я пока не понял, что за устройство мы нашли…
Ландо сказал:
— Так почему ты не хочешь узнать больше? Я только хочу, чтобы дроиды попытались подключиться к этому порту. Вот и все. Без бластеров, и без грубой силы.
Лобот убедительно сказал:
— Ландо, пожалуйста, послушай меня. Я не понимаю, почему эта конструкция оставалась скрытой все время нашего пребывания на корабле, и почему нам сейчас открыт к ней доступ. Это меня тревожит. Я обеспокоен появлением этого артефакта.
Ландо возразил:
— Тем больше причин для нас что-то предпринять. R2, 3РО, идите сюда. Я хочу, чтобы вы попытались подсоединиться к этому порту.
Лобот повернулся к дроидам.
— 3РО, R2, я просил бы вас подождать, пока мы не узнаем больше об этом устройстве.
3РО сказал:
— Простите, сэр, но мастер Люк отдал нас в распоряжение мастера Ландо. Мы обязаны следовать его инструкциям.
Ландо зловеще посмотрел на Лобота.
— Спасибо, 3РО. Я рад, что ты еще в нашей команде.
Неизвестно, было ли причиной этому сомнение Лобота или внутреннее чувство самосохранения, R2 очень осторожно приступил к выполнению приказа Ландо, и Лобот был рад, что он соблюдает осторожность.
Остановившись на безопасном расстоянии от панели, R2 просканировал ее, используя различные приборы — оптические, термические, электронные, электромагнитные. 3РО сообщал о результатах Ландо и Лоботу. Но Лобот знал о результатах сканирования раньше сообщений 3РО, так как дроид — по собственной инициативе, и не сообщая об этом Ландо — открыл другой из своих регистров данных для нейроинтерфейса киборга. Это был сигнал поддержки, который Лобот принял молча, ничем не выдавая этот маленький заговор.
Когда начальное сканирование не обнаружило ничего опасного, R2 приблизился и выпустил из корпуса свой сенсорный зонд. Находящийся на его конце сканер был слишком большой, чтобы его можно было просунуть в отверстия на панели, но R2 приблизил его, насколько это было возможно, не касаясь панели.