- Откуда вы это знаете? Ни у кого не было возможности поговорить с моим другом-доносчиком Кампером после появления Селдона.
- Допустим, вы угадали, советник. Допустим вы уже ответили: "Конечно, считаю". Если вы это скажете еще раз, но без добавочной информации, мы можем на этом кончить.
- Конечно, считаю, - иронически сказал Тревиз.
- Хорошо, - сказал Кодил, - я выберу из этих "конечно, считаю" то, которое звучит наиболее естественно. Благодарю вас, советник.
И записывающий аппарат снова был выключен.
- Все? - спросит Тревиз.
- Да. То, что мне нужно.
- Совершенно ясно. Вам нужен комплект вопросов и ответов, который вы можете представить Терминусу и всей Федерации и показать, что я полностью принимаю легенду о Плане Селдона. Так что любое отрицание его, какое я сделал позднее, выглядит донкихотством или полнейшим безумием.
- Или даже изменой в глазах возбужденной массы, которая считает План главным спасением Основания. Возможно, публиковать это не будет необходимости, советник Тревиз, если мы придем к некоторому взаимопониманию; если же понадобится, мы позаботимся, чтобы об этом услышала вся Федерация.
- Неужели вы настолько глупы, сэр, - сказал хмуро Тревиз, - что совершенно не интересуетесь тем, что я на самом деле хочу сказать?
- Как человеческое существо, я заинтересован, и в свободное время выслушал бы вас с интересом и некоторой долей скептицизма. Как директор Безопасности, я в настоящее время имею то, что хотел.
- Надеюсь, вы понимаете, что это плохо обернется для вас и для мэра. Как ни странно, я другого мнения. А теперь вы можете уйти. Под
стражей, конечно.
- Куда меня отведут?
Кодил улыбнулся.
- До свидания, советник. Вы не очень сотрудничали, но надеяться на обратное было бы нереально. - Он протянул руку.
Тревиз, игнорируя ее, встал, разгладил морщинки на поясе и сказал.
- Вы только отсрочиваете неизбежное. Другие, наверное, думают так же, как и я, или будут думать позднее. Посадите вы меня в тюрьму или убьете это вызовет удивление и, возможно, ускорит появление таких мыслей. В конце концов, истина и я восторжествуем.
Кодил опустил руку и медленно покачал головой.
- В сущности, Тревиз, - сказал он, - вы дурак.
Около полуночи два охранника пришли вывести Тревиза из роскошной - он должен был признать это - комнаты штаб-квартиры Безопасности. Роскошной, но закрытой. Тюремная камера, иначе не назовешь.
Тревиз провел здесь четыре часа, с горечью пересматривая собственные мнения, и большую часть этого времени без устали расхаживая по комнате.
Почему он доверил Камперу?
А почему нет? Он, казалось, явно был согласен. Нет, не то. Вроде бы он готов был дать убедить себя. Нет, и это не так. Он казался таким тупым, легко поддающимся влиянию, у него так явно не хватало ума и собственного мнения, что Тревиз радовался случаю воспользоваться им как удобной звуковой панелью. Кампер помогал Тревизу улучшать и оттачивать мнения. Он был полезен, и Тревиз доверял ему просто потому, что это было удобно.
Но теперь бесполезно роптать, следовало разглядеть Кампера. Надо было следовать единственному общему правилу: не верь никому.
Но может ли человек прожить жизнь, никому не веря?
Очевидно, должен.
И кто бы мог подумать, что у Брэнно хватит нахальства выкинуть советника из Совета, и что никто из других советников не вступится за него? Пусть они никак не соглашались с Тревизом; пусть они готовы отдать свою кровь, каплю за каплей за право Брэнно; но все-таки, в принципе, они должны были возражать против такого насилия над их прерогативами. Бронзовая Брэнно, как ее иногда называли, действовала, конечно с металлической жесткостью...
Если только она сама не была уже в тисках...
Нет! Этот путь ведет к паранойе!
И все-таки...
Голова шла кругом, он не мог вырваться из ненужного повторения мыслей, когда вошли охранники.
- Пойдемте с нами, советник, - сказал старший из двух с равнодушной серьезностью. Он имел значки отличия лейтенанта. У него был небольшой шрам на правой щеке. Выглядел он усталым, как будто работал очень долго, а сделал очень мало - таким и должен быть солдат, когда народ уже больше ста лет живет в мире.
Тревиз не шевельнулся.
- Ваше имя, лейтенант?
- Лейтенант Ивандор Сапилер, сэр.
- Вы понимаете, что нарушаете закон, лейтенант Сапилер? Вы не можете арестовывать советника.
- У нас прямой приказ, сэр.
- Неважно. Вам не могут приказать арестовать советника. Вы должны понимать, что в результате попадете под трибунал.
- Но вы не арестованы, советник.
- Выходит, я не пойду с вами, так?
- Нам приказано провести вас до вашего дома.
- Я знаю дорогу.
- И защищать вас по дороге.
- От чего? Или от кого?
- От толпы, которая может собраться.
- Среди ночи?
- Поэтому мы и ждали до полуночи, сэр. А теперь, сэр, ради вашей защиты мы просим вас идти с нами. Могу сказать - не для угрозы, а для информации - что нам приказано использовать силу, если понадобится.
Тревиз знал о нейтронных хлыстах, которыми они были вооружены. Он встал - как надеялся - с достоинством.
- Ну что ж, пошли к моему дому. А вдруг я обнаружу, что вы ведете меня в тюрьму?
- Нам не приказывали лгать вам, сэр, - с гордостью сказал лейтенант. Тревиз начал понимать, что перед ни профессионал, который потребует
прямого приказа прежде чем солжет, и даже в этом случае выражение его лица и тон голоса выдадут его.
- Прошу простить меня, лейтенант, - сказал Тревиз. - Я не хотел сказать, что сомневаюсь в вашем слове.
Снаружи их ожидал наземный кар. Улица была пуста, не было признака хотя бы одного человека, не то что толпы - но лейтенант был искренен. Он не говорил, что снаружи толпа, он упомянул о толпе, которая может собраться.
Только "может".
Лейтенант позаботился, чтобы Тревиз был между ним и каром, так что Тревиз не мог отступить или убежать. Лейтенант вошел в машину вслед за Тревизом и сел рядом на заднем сидении.
Кар двинулся.
Тревиз сказал: