Здесь Хартман устранил самый важный – и самый радикальный – элемент системы Фрейда: критику нравов среднего класса и протест против них ради человека и его развития. С его идентификацией «гуманистического» и «социального» здоровья, с имплицитным отрицанием социальной патологии он оказывается в оппозиции к Фрейду, который говорил о «коллективном неврозе» и о «патологии цивилизованных общин»[17]. Хартман не видит, что в его понимании сексуальное подавление в викторианском среднем классе было «здоровым» и должно было развить социальный характер, запасливый, не приемлющий удовольствий и транжирства, представляющий собой психологический базис той формы накопления капитала, которая требовалась экономике XIX века. Фрейд выступал во имя человека и критиковал общепринятую степень сексуального подавления как приводящую к психическому заболеванию.
В середине XX столетия сексуальное подавление больше не являлось проблемой, поскольку с расцветом потребительского общества секс как таковой стал предметом потребления и тенденция к получению немедленного сексуального удовлетворения стала частью паттерна системы потребления, вписывающейся в экономические потребности автоматизированного общества. В современном обществе подавляются другие импульсы: жить полной жизнью, быть свободным, любить. Действительно, будь люди сегодня здоровыми в гуманистическом смысле, они скорее были бы менее, а не более способными к выполнению своей социальной роли; впрочем, они протестовали бы против больного общества и требовали бы таких социоэкономических изменений, которые уменьшили бы дихотомию между здоровьем в социальном и здоровьем в гуманистическом смысле.
Эго-психология представляет собой решительный пересмотр системы Фрейда, отказ от ее духа, хотя и не от ее концепций, за некоторыми исключениями. Такого рода пересмотр является обычной судьбой радикальных, бросающих вызов общепринятому теорий и прозрений. Ортодоксальный подход сохраняет учение в его оригинальной форме, защищает его от нападок и критики, однако «пересматривает» его, делает новые акценты или добавления, утверждая при этом, что все это может быть найдено в работах учителя. Такой пересмотр меняет дух исходного учения, оставаясь «ортодоксальным». Другой тип ревизии, который я предлагаю называть диалектическим, меняет «классические» формулировки с целью сохранения их духа. Такой пересмотр стремится сохранить суть оригинального учения, освобождая его от обусловленных эпохой ограниченных теоретических заключений; он стремится диалектически разрешить противоречия классической теории и модифицировать ее в процессе приложения к новым проблемам и новым данным.
Возможно, самым важным пересмотром является то, чего Эго-психология не сделала. Ее сторонники не развили Ид-психологию – другими словами, они не попытались сделать вклад в то, что является сердцевиной системы Фрейда, в «науку иррационального»; Эго-психология не расширила наших знаний о бессознательных процессах, конфликтах, сопротивлении, рационализациях, переносе. Однако еще более важно то, что Эго-психология в своей собственной области не попыталась использовать критический, освобождающий анализ. Большая опасность для будущего человека в значительной степени является следствием его неспособности опознать вымышленный характер своего «здравого смысла». Большинство остается привязанным к устаревшим и нереалистичным категориям и содержанию мышления; люди рассматривают свой «здравый смысл» как доводы разума. Радикальная Эго-психология должна была бы проанализировать феномен здравого смысла, причины его прочности и ригидности, методы, которыми можно было бы его изменить. Короче говоря, она должна была бы сделать критическое рассмотрение социального сознания одним из своих главных занятий. Однако Эго-психология не озаботилась такими радикальными исследованиями; она осталась удовлетворена довольно абстрактными и по большей части метафизическими спекуляциями, не обогащающими наши знания ни клинически, ни социопсихологически.
Эго-психология делает акцент на рациональных аспектах адаптации, научения, воли и т. д. (ее традиционное отношение – игнорировать тот факт, что современный человек страдает от неспособности по своей воле определять свое будущее и что «научение» часто делает его скорее еще более слепым). Это, конечно, вполне законное и важное поле исследований, где такие ученые, как Ж. Пиаже, Л. С. Выготский, К. Бюлер и многие другие, достигли выдающихся успехов, с которыми едва ли могут сравниться достижения Эго-психологов. Последние «подняли» психоанализ до уровня академической респектабельности, говоря: «мы тоже» знаем, что либидо – это еще не все, что есть в человеке. Делая так, они исправили некоторые преувеличения в психоаналитической теории, но многие их идеи новы только для тех, кто верил, будто теория либидо может объяснить все что угодно.