– Возможно, это проскакивало у меня в мыслях, кажется, – осторожно ответила Малика. – Следовало задуматься?
Джулиан расплылся в улыбке, которая подразумевала непроницаемость.
– Ладно. Давайте сформулирую иначе. Допустим, я бы вам сообщил, что получена та информация не целиком вбелую. Вы бы что на это сказали?
Смахивало на некое испытание. И испытание это Малика намеревалась выдержать. Она двадцатидвухлетний математик, получающий шестизначную зарплату в сверхсовременной, сверхкрутой передовой компании в самом сердце Сити. Жизнь – приключение, и Малика не собиралась запороть шабашку, какие выпадают раз в жизни, из-за мелочной нравственности. Да какая нравственность вообще в пост-Трамповы времена. Главное не вляпываться ни во что самой, а в остальном Малика вполне готова не лезть с вопросами.
– Я бы сказала “нуачо”. Очевидно, что не вбелую, мы же с личными сведениями возимся. Намек в само€м обозначении.
Джулиан одобрительно хохотнул.
– Именно! Молодчина, фонарик. Годный ответ.
– И, уж раз на то пошло, я почти уверена, что знаю и то, как вы их добываете, – сказала она, пользуясь добытым преимуществом в разговоре.
– Правда? Ну-ка, ну-ка.
– Надо полагать, используете разновидность трюка, разработанного “Кембридж Аналитикой”[22] за первое голосование по Брекзиту сколько-то лет назад. Исходную выборку набираете законно – думаю, каким-нибудь онлайн-опросом во всплывающем окне.
– Стофунтовенько! Дайте девушке пирожок. Больше четверти миллиона таких, вообще-то. В среднем по цене от пяти до десяти американских долларов за штуку. Недешево.
– А, предложили заплатить, значит. Я так и думала.
– Вы знали? – Джулиан провел рукой по своим клевым волосам. – И с чего же вы взяли?
– С того, что для получения этих денег человеку нужно щелкнуть по вашему приложению и получить код платежа. Бинго! Вот вы и в компьютере у этого человека! Внезапно четверть миллиона тех анонимных анкет привязана к конкретным личностям. Вы знаете, кто они и где живут.
Джулиан не ответил. Все так же улыбался, приглашая ее продолжать.
– И вдобавок вы у них в профилях на Фейсбуке, – добавила Малика.
– Да. – Кивнул.
– Это означает, что вы можете соотнести подробности, сообщенные в анкете того или иного человека, со всей онлайн-жизнью этого человека. С каждым лайком, постом, поисковым запросом. Вы составляете невероятно сложные портреты настоящих физических людей. Людей, которые понятия не имеют, что какая-то занятная маленькая компания с довольно нелепым названием знает о них буквально столько же, сколько знают они сами.
– Вы у нас умная девочка, да?
– Но что еще круче, – продолжила Малика, – гораздо, гораздо круче: благодаря этому щелчку по приложению с оплатой у нас есть прямой доступ ко всем профилям их френдов в Фейсбуке.
– У нас?
Малика так выразилась сознательно и порадовалась, что он уцепился за это.
– Да, у нас, Джулиан. У нас есть четверть миллиона ни о чем не подозревающих людей, о которых мы знаем все, плюс сотни их сетевых друзей, о которых мы в силах предположить едва ли не столько же, таким образом получаем копилку из примерно двадцати пяти миллионов человек, чьи имена и адреса нам известны и к чьим страницам в Фейсбуке у нас есть доступ. Это позволяет адресовать любой продукт, какой наши клиенты пожелают продать людям, так, чтобы с наибольшей вероятностью склонить их к покупке. – Она примолкла на миг. – В данном случае – английскую независимость.
Джулиан выдал широченную зловещую улыбку.
– Очень хорошо, – произнес он. – Вы во всем разобрались. Я подозревал, что, скорее всего, у вас получится.
Конечно, подозревал. Он ее проверяет. Изобрази она невинность, он бы, возможно, решил, что ей нельзя доверять. А так он ее привязывает к себе. Превращает в сообщницу. Юристом она не была и не понимала, противозаконны ли подобные поступки, однако все это, несомненно, безнравственно и против всех и всяческих норм делового поведения. Отныне, если ей когда-нибудь придет в голову на него стучать, предстоит крепко подумать, не лучше ли сперва обсудить условия мировой.
– Да, – сказала Малика. – Я в этом разобралась, возможно, в первый же рабочий день. Любой поисковый результат, который я вам добываю, впрямую опирается на краденые данные. И, что еще больше все усложняет, – на затратные краденые данные. И затраты эти в бухгалтерии “Англии на выход” явно не числятся как статья расходов кампании.
22