А я у судьбы одолжила неделю.
Тебя у друзей одолжила я тоже.
Наверное, это смешно? Ну так смейтесь!
Счастливые люди не делают зла.
Лучом уходящего солнца согрейтесь,
Пока ваши души метель не смела.
А сосны и ели за ночь поседели.
Весна уступила на время права.
Как это нелепо — метели в апреле.
И я ухожу. И уходит зима.
Опять весна…
Опять весна. Повсюду слякоть,
И звуки скрипки на душе,
И снова хочется мне плакать.
И на диету сесть уже.
Ты говоришь опять не то,
Что так хотелось мне услышать.
И это глупое пальто…
И эти голуби на крыше…
Кругом такая суета,
Как будто мир пришел в движенье.
Я съем конфету не спеша,
И напишу стихотворенье.
Ах да, диета, черт возьми!
За что такое наказанье!
Кому — кефир после восьми,
Другим — цветы и воздыханья.
Нет справедливости в природе!
Плохой погоды тоже нет.
И снова мини дамы в моде.
И ананасы на обед.
Пойду бродить по магазинам,
Дышать пирожными в кафе,
Подмигивать цветным витринам
И джентльменам под шафе.
И, опьяненная весною,
Я вдруг пойму: какая блажь
Такою чудною порою
Терять вкус к жизни и кураж!
Да ну их, смуту и унынье.
Стирает дождь остатки слез,
И снова вырастают крылья.
И неуместен твой вопрос:
«Где ты была?» — Какая глупость!
Ты ждал меня? — Какая честь!
Я не хочу упреков слушать.
Люби меня — какая есть!
Весенний ветер
Вот весенний ветер опять
Ноты растревожил, перепутал слова,
Только мне другою не стать,
Даже если я не права.
А весна влетела в сердца,
Настежь распахнула ресницы.
Зашатались стены дворца,
Встрепенулись вольно синицы.
Может быть я встречу судьбу.
Может, ты идешь мне навстречу.
Может быть, я мимо пройду
И в толпе тебя не замечу.
В белое одев тополя,
Лето незаметно нагрянет.
Золотые дни янтаря,
Поутру — цветные туманы.
По росе пройдусь босиком,
Надышусь душистой прохладой.
Запасусь осенним зонтом.
Стану ждать седых снегопадов.
А зима пройдет по вискам,
Насквозь проморозит мне душу.
Никому тебя не отдам.
Снов твоих покой не нарушу
Соло
Моя душа играет на трубе.
И это соло небеса услышат.
Люблю тебя, завидую себе,
И солнце бродит кошкою по крыше.
Мой мир — окно шестого этажа.
В нем люди — словно дырочки на сыре.
А сумерки, чуть слышно, не спеша.
На цыпочках крадутся по квартире.
Струится шелк лиловых простыней.
И тапочки — смешливые двойняшки,
И те стихи, что были все — о ней,
Остались растворяться в промокашке.
И было все как будто не в серьез.
И ночь, и день запутались о шторы.
Тень от свечи, и глупый твой вопрос.
И долгие ночные разговоры.
Истерзанной гитары жалкий стон,
Дверной звонок, замученный до смерти.
Разбитый вдребезги зеленый телефон,
И странный адрес на чужом конверте.
Моя душа играет на трубе.
И это соло небеса услышат.
Люблю тебя, завидую себе,
И солнце бродит кошкою по крыше.
Поход
Опять мы с тобою в ссоре,
И снова дурные вести.
Махнуть бы сейчас на море,
Где гор золотая лестница.
Походный рюкзак на плечи,
Проблемы все с плеч долой.
А ночью — костры как свечи,
И запах соленый прибоя.
Но вот растревожит память
Гитары звенящей хмель.
И вспомнится майская слякоть,
И странный холодный апрель.
Ты там. А я здесь, с друзьями.
Рюкзак мне, как крест нести.
Поплакаться в трубку маме
И новый роман завести.
И голосом равнодушным
Рассказывать небылицы
О том, как порой нам скучно
В холодной сырой столице.
Гордо ходить по пирсу
С холодным пивом в руке,
А взгляд снова ищет принца,
Живущего вдалеке.
Ты встретишь меня на перроне
С увядшей розой в руке.
Ну, здравствуй, забытый город!
Челентано поет: «О, перке…»
Светке посвящается…
Мужская дружба — сколько песен,