Сидевший рядом с Балкином барон Сунтир Фел, командир эскадрильи СИДов, заерзал в своем кресле.
– Зонтичные щиты, расположенные над центральной частью их города, не очень–то похожи на древнее оружие, – указал он.
– Согласен, – признал Траун. – Советник Ньяма может быть прав. Мы действительно можем столкнуться с совмещенной тактикой, которую будет трудно предугадать. – Он поднял взгляд на Парка. – Нам нужна информация, капитан. Больше информации. Полезной информации. Мы работаем вслепую.
– Надо же, как скоро споткнулся и упал наш неукротимый мастер–воитель, – саркастично заметил Ньяма.
– Представитель Совета имеет в виду, – вновь заговорил молодой посредник, – что информация – это, конечно же, необходимая часть боевой подготовки. – Он бросил быстрый взгляд на Ньяму. – Кроме того, он предполагает, что есть способ добыть нужную вам информацию.
Глаза Трауна сузились.
– Продолжайте.
Ньяма скривился:
– Как я уже говорил, Кветхолд много поколений является нашим союзником. У нас есть связи среди квесотов Алого города. Возможно, я смогу переговорить с кем–то из них.
– Вы говорили, что они безоговорочно преданы королеве, – напомнил Балкин. – Что нам даст такой разговор?
– Я сказал, что солдаты преданы королеве, – парировал Ньяма. – Солдат и рабочих даже трудно назвать разумными, не говоря уже о возможности самостоятельно принимать решения. Я никогда не говорил этого в отношении циклингов и мидли.
– Но они тоже преданы королеве, не так ли? – продолжал упорствовать Балкин.
– Я сказал, что они могут принимать решения самостоятельно, – чуть ли не взревел Ньяма. – Ты что, лысик, глухой?
– Советник Ньяма имеет в виду, – поспешно вступил посредник, – что существует небольшое, но крепнущее сопротивление союзу Алой королевы и Нусо Эсвы. Если мы сможем наладить контакт, то, быть может, они раздобудут информацию, которая вам необходима.
Ньяма свирепо посмотрел на посредника, но кивнул.
– Убедитесь, что просите то, на что они способны, – прорычал он.
– А на что они способны? – уточнил Фел.
– Не на многое, – ответил Ньяма. – Циклинги – советники королевы и производители самого высокого уровня. Это наиболее разумные квесоты, но их удел – слова и мысли, а не действия. Мидли поставлены надзирать за рабочими, поэтому они не настолько разумны. Но с ними можно договориться, и они способны работать с оборудованием.
– Задача достаточно проста, – заверил его Траун. – Все, что мне нужно – чтобы один из них пронес голокамеру в покои Нусо Эсвы.
– Голокамеру? – недоверчиво переспросил Ньяма.
– У Нусо Эсвы почти не было произведений искусства, когда он бежал на Кветхолд, – объяснил Траун. – То, что он возьмет, будет изъято из коллекции королевы. Мне нужно взглянуть, что же он выбрал.
Ньяма хрюкнул и покачал головой:
– Ваша одержимость искусством, гранд–адмирал Траун, тревожит меня куда больше вашей одержимости самим Нусо Эсвой.
– Только эта одержимость и позволила изгнать Нусо Эсву с Ористрома и подарила вам свободу, – заметил Фел.
Ньяма воззрился на него. Но ему было нечего ответить, и все присутствующие понимали это.
– Голокамера у вас с собой? – рыкнул он, вновь обращаясь к Трауну.
– Она будет готова сразу же, как только вы подтвердите, что один из недовольных циклингов или мидли сможет поместить ее в покои Нусо Эсвы, – произнес Траун.
– Полагаю, ее нужно будет еще и вернуть, – проворчал Ньяма, резко вставая. – А теперь я отправлюсь на свой корабль и попытаюсь связаться с диссидентами. Какого размера эта ваша камера?
– Совсем маленькая, – откликнулся Траун, приподнимая руку. – Примерно с фалангу моего пальца. Мы можем спрятать ее где угодно.
– Возможно, получится прикрепить ее к одному из рабочих или солдат, сопровождающих королеву, – предложил Парк. – Как я понимаю, за ней всегда следует дюжина и тех, и других.
– Все верно, – подтвердил Ньяма. – Я выясню лучший способ достижения поставленной цели и свяжусь с вами, когда все будет готово.
Отрывисто кивнув Трауну, он развернулся и вышел из комнаты. Молодой посредник поспешил за ним, чтобы не отстать. Дверь, скользнув, закрылась, и Траун оглядел присутствующих.
– Ваши мнения? – спросил он.
– Может получиться, – осторожно протянул Парк, – несмотря на то, что число неизвестных все еще слишком велико.