При одном воспоминании об избраннике и его прикосновениях учащается сердцебиение, повышается давление, расширяются зрачки, появляются красные пятна волнения на лице и в области декольте. Это физическая составляющая болезни.
Из глубины веков доходят до нас любовные послания предков. Да, люди любили во все времена, страдали, изнемогали от желаний, готовы были умереть за любимого человека. Но только теперь современная наука может нам объяснить нейрофизиологические и биохимические процессы, лежащие в основе любовной болезни. Недаром говорится, что бог помогает пьяным и влюбленным, что по сути одно и то же, и ученые это доказали.
Были предприняты попытки изучить биохимию любви. Так, Х. Фишер, исследуя влюбленных и людей, переживших любовные потери, с помощью ядерно-магнитного резонанса выявила интересные изменения в определенных зонах мозга. Она с коллегами наблюдала изменения в головном мозге человека, находящегося в возбужденном состоянии (когда испытуемые смотрели на фотографию объекта любви) и в состоянии покоя. Было выяснено, что при влюбленности активируется самая примитивная часть мозга, которая отвечает за желания, мотивацию, влечение и зависимость. Именно эта зона активизируется при употреблении кокаина.
И действительно, любовь имеет все признаки зависимости. Человек полностью сосредоточивается на объекте любви, постоянно думает о нем, желает его. При этом чувство реальности искажается, и человек готов совершать крайне рискованные поступки только для того, чтобы добиться внимания возлюбленного. Романтической любви присущи три главных показателя зависимости: воздержание, постепенно нарастающее и непреодолимое желание видеть объект любви, эффект ломки и, наконец, срыв. Так же как и при попытке отказа от других видов зависимости, при сопротивлении любовной зависимости всяческий контакт с человеком, вызвавшим ее, категорически противопоказан, так как вызывает сильнейшее влечение, которому невозможно противостоять. Бывают вспышки и весьма отсроченные, когда любимая мелодия, станция метро или любая нейтральная для других людей вещь становятся сильнейшим стимулом актуализации влечения.
Нейромедиаторы дофамин, фенилэтиламин и норэпинефрин, ответственные за увлечение, являются естественными стимуляторами. Эти вещества стоят в одном ряду с так называемыми амфетаминами – возбуждающими средствами, под воздействием которых возникает эйфория. Как показывает все больше исследований, мы влюбляемся, когда уровень этих веществ повышается в головном мозге, именно они внушают непреодолимые желания и безумную любовную страсть.
Серотонин, еще один нейромедиатор мозга, связанный с одержимостью, депрессией и навязчивыми мыслями, тоже активно участвует в любовных романах и плясках дофамина. Оказалось, что у тех, кто недавно встретил свою любовь, и у тех, кто страдает неврозом, одинаково низкий уровень серотонина. Другими словами, дофамин подавляет серотонин, что, в свою очередь, вызывает навязчивое состояние любви.
Итак, влюбленные люди вступают в брак в состоянии тяжелого психического расстройства, эйфории, измененного сознания, в любовной лихорадке, обещая друг другу жить вместе и в горе, и в радости, пока смерть не разлучит их. Но разлучить влюбленных может не только физическая смерть, расставание случается намного раньше.
Любовная болезнь не может длиться вечно: от такой гормональной бури человек или погибает, или выздоравливает. Период выздоровления может длиться от года до полутора лет. Постепенно утихает любовная страсть, на смену дофаминовому безумию приходит окситоциновый покой. Окситоцин и другие химические вещества врываются в мозг, чтобы у вас с вашим партнером начались спокойные, прочные отношения. Окситоцин вырабатывается во время физической близости: тактильной и сексуальной. Возбуждение сменяется выздоровлением и покоем, но как вы скучаете по романтике, по тому ни с чем не сравнимому состоянию! Выздоровление человека приводит к смерти романтической любви, а вернее, завершается первый этап любовных отношений.
Любви предстоит развитие, но до этого паре придется пережить первый кризис отношений – так называемый кризис первого года, или кризис узнавания.