— Обучить Куроцучи, уж внучке Цучикаге, наверное, разрешает себя касаться, — предложил Генма.
— Тоже вариант, но, сколько лет на это уйдет? Цучикаге — не генин, обычный занюханный ирьёнин из какой-нибудь Травы тут в жизни не справится (где-то вдалеке Карин зашлась в приступе икоты).
— Тогда можно пустить в ход неотразимого Чебураске-куна, — со вздохом сказал Генма.
— В смысле?
— У него есть Стихия Дружбы, он в ней очень силён, — усмехнулся Генма, даже сенбон изо рта вытащил и взмахнул им. — С Куроцучи он уже подружился, затем доберется и до Ооноки. Когда он подружится с Цучикаге, мы вроде как перестанем быть ему чужими шиноби, так? Вот тогда и можно будет его вылечить.
— Интересная мысль, — задумчиво изрекла Цунаде после долгой паузы. — Очень интересная. Но очень долгая. Я не могу столько сидеть здесь, меня ждут жених и свадьба, и пациенты.
— Цунаде-сама! Ведь вы же ещё не открыли клинику! — воскликнула Шизуне.
— Это не мешает моим будущим пациентам, они ждут не дождутся, чтобы узнать, что я открыла клинику.
Цунаде заходила по комнате в глубокой задумчивости, что-то бормоча. Голова её кивала в такт собственным мыслям, и остальное все тоже подпрыгивало туда-сюда, и Генма ощутил, что его словно гипнотизирует. Он невольно сделал шаг вперед, еще один… и тут Цунаде остановилась.
— Чебураске-кун! — объявила она.
— Я здесь! — выбежал тот откуда-то, кажется из шкафа.
— Только ты можешь спасти Цучикаге!
— Я сделаю всё, что в моих силах! Что от меня требуется?
— Не дергаться и не сопротивляться, когда тебе будут выщипывать шерсть!
— Я… что?
Генма удивленно почесал сенбоном в затылке. Шерсть у Чебуры была что надо: гладкая, приятная на ощупь, так и призывающая ее погладить, но при этом всё же очень короткая.
— Мы сделаем пояс и набьем его шерстью Чебуры, которую пропитаем целебной чакрой. Приложить Кацую к себе Цучикаге в жизни не согласится, поэтому остается только такой вариант. Пояс прогреет его спину, подлечит и укрепит, а дальше организм Ооноки и сам справится. Всё понятно?
— Я готов! — мужественно выпятил уши Чебураске.
— Тогда за дело!
*
Оканегакуре
— Что… что это? — Какудзу ощутил, как у него подергивается глаз.
— Я знаю, — заржал Хидан, взмахивая косой. — Это огромный хуй! Деревянный!
— Он самый! — подтвердил Дейдара, взлетев на птице. — И направлен в сторону нашей Деревни!
Какудзу ощутил подергивание не только в глазах, но и в конечностях. Каким образом заготовка моста так быстро превратилась в… хуй?
— Где этот алкоголик — тунеядец? — взревел Какудзу на весь остров. — Я ему покажу, как сакэ подорожало! Будет у меня пить морскую воду, пока не лопнет!
Но поиски Тадзуны не дали результатов, все, кто работал с ним ночью, превращая мост в хуй, тоже словно испарились. И ведь только вчера выдал аванс, увидев, что опоры моста уже наведены, и они тянутся ровной линией от острова к берегу!
— Я разорён, — прошептал Какудзу, потом повысил голос. — Нет, мы разорены!
— Джашин-сама…
— Не приносит нам денег!
— Потому что ты не дал денег на храм!
— Потому что ты не в состоянии построить храм своему богу без моих денег! — повысил голос Какудзу. — Так что вначале деньги и мост, а потом храм!
Куда отправился Тадзуна, выяснилось быстро, и Какудзу приказал:
— Дейдара, догони его и тащи обратно. Взрывай там, что хочешь, но чтобы этот горе-строитель мог построить мост!
Птица взмыла в небеса, а Какудзу развернулся к Хидану.
— Ну а тебе деревянный хуй, разбирай его.
— Почему я?
— Ну а кто постоянно хуи поминает? Тебе, как специалисту, и хуй в руки!
Какудзу удалился, а Хидан почесал в затылке.
— Вечно мне достается самая хуевая работа, — проворчал он.
====== Глава 10 ======
Где-то в Стране Огня
— Искусство — это взрыв! — улюлюкал Дейдара, щедро разбрасывая микроскопические бомбочки. — Кац!
Ведь Какудзу сам ему сказал: «взрывай, что хочешь!» — вот Дейдара и взрывал, отводя душу. Хитрый План его заключался в том, чтобы взрывами торопить и торопить Тадзуну, пока тот не потеряет силы и внимательность. Упадёт в яму, оставленную взрывом, сломает ногу, тут его Дейдара и схватит и увезёт обратно. Конечно, можно было просто догнать пьяницу-строителя на птице, схватить — что он мог противопоставить шиноби? — и увезти, но это было бы слишком скучно.
Тем более, что Дейдара уже давно не творил в полную силу, даже на съемках фильма — Какудзу всё орал и требовал не портить декорации, костюмы, актёров и съемочную группу. Как, вот как истинному Творцу работать в таких тяжелых условиях, а?!
— Помогите! Помогите! — доносились крики Тадзуны.
Он колотил в ворота какой-то деревеньки, но ему никто не открывал. Дейдара прикинул ветер, учёл влияние огромной плоской горы неподалеку и метнул ещё порцию бомбочек. Забор деревни разлетелся, и Тадзуна прямо прыгнул в один из проломов, споткнулся и покатился вниз. Радостно заухав, Дейдара направил птицу вниз.
Навстречу ему взлетел парень с дудочкой, из которой рвались на свободу сотни мыльных пузырей.
— Аха-ха-ха-ха! — громко рассмеялся Дейдара. — Тебе не…
Парень с дудочкой сложил печать, и пузыри взорвались.
— Вот это да!!! — заорал Дейдара, вынырнув из облака. — Ты понимаешь толк в Искусстве!
Руки-рты его уже выплюнули новую порцию пережёванной глины, и Дейдара бросил её вперед. Маленькие бомбочки начали надуваться и надуваться, на манер мыльных пузырей.
— Спасибо за вдохновение! Эту новую технику я назову… Взрыв-Пузырь! Кац!!!
Парень с дудочкой закрылся пузырями, взорвал оставшиеся, волной гася волну и отбрасывая прочие надувные бомбы Дейдары. Тадзуна был забыт, Дейдара ощущал вдохновение и полёт мысли и творчества, свободу, которой он не знал уже целую вечность.
— Взрывай меня полностью! — орал он на всю округу. — Кац!
*
Немного позднее
— А ты крепкий парень, Утаката, — хлопнул по плечу нового знакомого Дейдара. — Хочешь к нам в Деревню, Скрытую-в-Деньгах?
Ну и что, что он джинчурики Шестихвостого? Акацуки ведь больше не гоняются за джинчурики, верно? Тем более что Утаката свой, товарищ по Искусству!
— Утаката-сама! Утаката-сама! — прибежавшая на поле взрывов девушка отличалась очень развитыми формами, правда, ничуть не взволновавшими Дейдару.
Формы Цунаде ещё никому не удалось превзойти.
— Хотару, я же сказал оставаться в деревне! — сердито сказал Утаката.
— Но я так волновалась за вас, Утаката-сама!
— И зря, — вмешался Дейдара, — я никогда бы не обидел собрата по Искусству! Мы просто творили вместе!
— Что? — заморгала огромными глазами Хотару.
— Искусство — это взрыв! И мы творили Искусство, — умиротворенно вздохнул Дейдара, делая жест рукой.
Леса и холмы вокруг деревни были перепаханы, сломаны и изрыты, да что там, половина деревни тоже лежала в руинах, после того, как Дейдара немного увлекся и применил град взрыв-кирпичей.
— О, так вы не враг?
— Ни в коем случае! — помотал головой Дейдара. — Взрывы — это моя страсть, это моя жизнь, моё Искусство!
Тут он не вовремя разволновался, что после такого погрома Утаката отвернётся от него, и применил один из приемов, подсмотренный у Чебураске:
— Давайте дружить! — заявил он, крепко обнимая Утакату и Хотару одновременно.
— Но все эти разрушения…
— Я починю, — небрежно отмахнулся Дейдара. — Мне и в Оканегакуре постоянно приходилось всё чинить, мосты, дома, статуи, храмы, съёмочные декорации…
— Декорации? — заинтересовалась Хотару.
— Да, мы же снимали фильм о принцессе Фуун — «Рассвет Надежды», и я там был главным по спецэффектам! — гордо заявил Дейдара.
— Сегодня же премьера фильма! — округлился рот Хотару от восторга. — А как там всё было? А кто этот красавчик-злодей? А что произошло…