Обернулась: все остальные из Пятерки стояли, зажимая носы руками, не в силах играть.
Джирайя, сидевший в кустах, одной рукой зажимал нос, другой торопливо строчил в тетради. Сидевший рядом Якуши Кабуто обошелся без зажимания носа, в конце концов, он все-таки был медиком.
Дейдара выпрямился и усилием воли убрал руку от носа.
— Ты не смог свою песню допеть, значит тебе меня не одолеть! — заорал он, вскидывая руку в сторону Кираби. — Сам лечи теперь свою Черепаху, которой я нечаянно дал по паху! Мое Искусство — это рэп и взрывы, потому что я шиноби Ивы, Хотару от тебя я защитил и эту песню на лету сочинил!
— Дейдара победил и тебе он мощно засадил! — заржал Хидан.
Дейдара уже не слышал, он спрыгнул с птицы и подбежал к Хотару, после чего закричал возмущенно.
— Она ранена! Моя богиня ранена! И вы все молчали?
Из кустов появился Джирайя, мощным ободряющим пинком отправил Кабуто лечить Хотару, после чего спросил небрежным тоном у Дейдары:
— А где Итачи?
— Не хочешь поклоняться Джашину? — спросил Хидан Таюю после слов Дейдары «моя богиня». — Задатки у тебя определенно есть, и ртом хорошо работаешь.
— Да ты охуел!
— Джашин-сама суров, но справедлив! Станешь его жрицей, и он дарует тебе бессмертное тело, как у меня! Подумай об этом!
Хидан выпятил обнаженную грудь (стараясь не думать об очередном уничтоженном плаще и воплях Какудзу), привлекая внимание к амулету Джашина. На самом деле, конечно, ему просто понравилась Таюя, от матюгов и флейты до рожек на голове. Но так как Хидан не знал, как об этом сказать, то решил зайти издалека. Он жрец, она жрица, все остальное приложится.
Таюя прищурилась. Если у нее будет бессмертное тело, то Орочимару-сама определенно ее захочет. Потом, миссия — догнать и захватить Саске — определенно провалилась, с появлением саннина Джирайи и Якуши Кабуто. Но вот миссию — получить информацию об Орочимару-сама — ее определенно еще можно было выполнить, внедрившись к Акацуки под видом жрицы — ученицы.
Таюя открыла было рот, но тут раздался выкрик Джирайи:
— Цунаде с вами? — в крике сливались недоверие и ярость.
— Если не увижу сиськи Цунаде, то буду просто гадом, — пробормотал Кираби, придвигаясь ближе.
— Сейчас ее нет в деревне, у них медовый месяц с Нагато...
— Узумаки Нагато? С риннеганом в глазах? — ледяным голосом спросил Джирайя.
— Ага, — подтвердил Дейдара.
Он сложил печать концентрации, и появилось изображение человека, переливающееся всеми цветами радуги.
— Дейдара, где ты? — спросил Нагато. — Джирайя-сенсей, рад вас видеть.
— Нагато, мой ученик, — в голосе Джирайи слышалось все то же мертвенное спокойствие. — Позови, пожалуйста, Цунаде.
— Сейчас она не со мной, — последовал ответ. — Цу-чан отправилась сопровождать Орочимару в деревню Звука.
Джирайя и Пятерка Звука синхронно чем-то поперхнулись и закашлялись. Нагато что-то сказал, и появились еще фигуры, в одной из которых Таюя узнала Орочимару-сама. «Наставник возвращается в Звук!», шумело у Таюи в голове и о чем там орали друг на друга Джирайя и остальные она просто пропустила.
— Как видишь, я не могу пойти с тобой, — сказала она Хидану.
Тот задумался, а потом махнул рукой решительно.
— А, хуй с тобой, пойду с тобой! У вас там есть храмы Джашина?
— Нет, — покачала головой Таюя.
— Будут!
*
— Рэп в Деревне Звука мы будем исполнять, а вы нам будете играть! — пропел Кираби Пятерке. — Утаката будет пузыри запускать и значит, будет светомузыка сиять! Мы будем петь, петь, петь, петь и танцевать, и путь нам будут сиськи озарять! Уииии!!!
Он вскинул руку, едва не задев Утакату. Тот что-то говорил Хотару, которая кивала в ответ, потом обняла Утакату на прощание и снова прижалась к сияющему Дейдаре. Совместными усилиями спихнули Черепаху обратно в море, и после этого Кираби, Пятерка, Джирайя с Кабуто («ты же медик! Цунаде будет рада!») и Хидан отправились в сторону Отагакуре, по перепаханному рэп-битвой берегу.
Дейдара, в свою очередь, повернулся к Наруто.
— Ты знаешь, паренек...
— Меня зовут Узумаки Наруто и я стану Хокаге!
— … готов покляться, ты понравишься Какудзу.
Сотни клонов — бесплатная рабочая сила, и мало того, сотни клонов — полуодетых официанток? Ха-ха, теперь Какудзу точно выплатит все долги Дейдары, и они с Хотару смогут быть счастливы!
— Так что добро пожаловать в Оканегакуре, Узумаки Наруто, ну и вы остальные — присоединяйтесь.
====== Глава 14 ======
Оканегакуре, страна Волн
— Что? Ещё джинчурики?! — вскричал Какудзу. — Дейдара, хватит! Мы завязали! У нас тут не приют для сироток-джинчурики!
— Ты уверен? — хохотнул Дейдара, глядя на Фуу и Наруто, припомнив Утакату и Кираби. — А мне кажется, это очень прибыльное дело!
— Да?
— Да. Надо только с умом подойти, не высасывать из них биджу, а использовать наше сильнейшее оружие — после взрывов, конечно!
— Деньги?
— Точно! — радостно подтвердил Дейдара. — И Силу Дружбы, разумеется! Кормишь джинчурики Девятихвостого раменом, лучше всего Ичираку раменом — не знаю, что это такое, но у пацана реальная зависимость! — потом назначаешь ему кучу миссий Д-ранга, и оп-ля, он тебе разом залатает все ямы, заделает все дыры, и если надо что-то покрасить — не сомневайся, он покрасит!
— Не знаю, не знаю, — задумчиво ответил Какудзу, глядя в сторону Наруто.
— Сотня клонов, способных превращаться в свою секс-версию... э-э-э... как Цунаде, только стройнее! Из одежды только бикини! Представляешь, если их поставить горничными и официантками?
Какудзу торопливо зажал нос от представившейся картины, и Дейдара мысленно поздравил себя с успехом. Захочет ли Наруто изображать горничных? А об этом пускай уже у Какудзу все его пять сердец болят!
— Так что деньги давай, давай деньги, — сказал Дейдара, решив воспользоваться моментом.
— Зачем тебе? — немного рассеянно спросил Какудзу, извлекая стопку рьё.
— Буду строить храм!
— Чем вы там, в полете с Хиданом занимались? — насторожился Какудзу.
— Храм своей богине! — Дейдара сделал жест в сторону Хотару.
— А, ты тоже из этих, — сразу потерял интерес Какудзу, — надо бы вам отдельный, медовый остров выделить... хм, неплохая идея! Остров влюбленных!
Он поспешил обратно в рабочий кабинет, на ходу набрасывая план переустройства одного из островов.
*
В то же время, рядом с домиком Итачи
Саске не терял времени зря и сразу помчался к Итачи, дабы свершить страшную месть.
— Итачи! — закричал он, врываясь в домик. — Смерть твоя пришла!
— Не кричи, пацан, — отозвался Кисаме, — больному нужен покой.
— Он обретёт этот покой в могиле! — пафосно провозгласил Саске, метая сюрикены.
Техника метания была безукоризненной, но Кисаме прикрыл Итачи. Саске начал бегать по комнате и метать кунаи, затем ударил Огненным шаром. Самехада облизнулась и отрыгнула язычок пламени. Итачи безучастно смотрел красными глазами на это сражение, затем зашёлся в приступе судорожного кашля.
— Всё, Итачи пора принимать лекарства, — с этими словами Кисаме выпнул Саске из домика, — так что приходи завтра!
Саске поднялся и ринулся в новую атаку, едва не разбившись о дверь, которая захлопнулась перед его носом.
Несколько часов спустя
Саске лежал в изнеможении на земле, с ненавистью поглядывая на домик, так и оставшийся неприступным. Он израсходовал всю чакру и все запасы метательного железа, отбил руки и ноги о стены и двери, но так и не сумел пробиться внутрь.
— Мне нужна сила, — простонал Саске, силясь встать. — Мне нужно больше силы. Я отдам что угодно за силу!
— Что угодно, говоришь? — раздался голос сверху. — А что у тебя есть?
Десять минут спустя Саске подписал контракт с Какудзу на двадцать миссий Д-ранга, взамен став счастливым обладателем набора пилюль-стимуляторов и свитка с запечатанными внутри сюрикенами и кунаями. Похрустев пилюлями, он было взялся с новыми силами за осаду домика, но тут село солнце, выглянул Кисаме и сообщил, что после заката шуметь запрещено. Саске, разумеется, не послушался, тогда Кисаме отобрал у него свиток и пилюли и снова скрылся в домике.