— Обзавёлся призывом?
— Так же, как и ты, — Генма кивнул на свинку.
— Нет, это не то, — покраснела Шизуне.
— Так и Аске Чебура тоже не то.
— Кто?
— Я — Чебураске, приятно познакомиться! — провозгласил Чебура. — А это мой друг, Крокодил Генма, он лучше всех! А это мой друг Хидан, он спас целую страну!
— Я скучал по тебе, — невпопад брякнул Ширануи, заставив Шизуне вновь покраснеть.
— Да ёб вашу мать, голубки, или пиздуйте уже жениться, или снимите меня с этой блядской косы! — заорал на всю улицу Хидан.
Шизуне покраснела ещё больше, слезла с Генмы и подскочила к Хидану. Вместе им с Ширануи удалось остановить повозку и стащить жреца Джашина с косы, приготовившись лечить. Хидан начал засовывать руку в дырки в плаще и орать на всю улицу, что Какудзу его теперь точно убьёт. Шизуне, немного оторопев, побежала собирать деньги, потом подхватила Тон-Тон, с трудом отцепив её от Чебураске и рванула к казино с криком:
— Цунаде-сама!
Генма озадаченно почесал в затылке и поднялся.
— Что это было?
— Хуй забей, — посоветовал Хидан, вкладывая косу в чехол. — Пошли босса искать, пока новые еретики не набежали.
Час спустя, в гостиничном номере
Цунаде рыдала, уткнувшись головой в плечо Нагато, который, не будем скрывать правды, тоже рыдал. Боль от утраты близкого человека, это он мог понять и разделить. Раньше ему казалось, что в его боли виноват весь мир, и Нагато хотелось подарить миру боль в ответ. После того, как он поглотил душу Обито и «прозрел», это чувство ушло, и Нагато понял, что боль в мире нужно не увеличивать, а уменьшать. Он сумел уменьшить боль, свою и Конан, воскресив Яхико... Нагато озадаченно моргнул.
— У тебя есть что-то, принадлежавшее Дану или Наваки? — спросил он.
— Ожерелье, — Цунаде продемонстировала его, — но Наваки носил его всего один день, перед тем, как погиб!
Цунаде снова залилась слезами, а Нагато с сомнением покачал головой.
— И вот, прядь волос Дана, — извлекла она из-за пазухи сверток.
С этим уже можно было работать, и Нагато решительным жестом извлёк свиток с марионетками Путей. Конечно, по-хорошему требовалась живая жертва, но... Нагато отбросил эту мысль. Если он решил идти путём уменьшения боли, то не стоило сворачивать в сторону, едва начались затруднения.
— Что это? — в голосе Цунаде слышались интерес и недоумение.
— Сейчас увидишь, — улыбнулся Нагато. — Техника Воскрешения!
Почти сразу он понял, что переоценил себя и недооценил проблемы. Чакра уходила водопадами, но Нагато, с упрямством неофита ломился вперед, стремясь вытащить душу Като Дана из загробного мира. И у него получилось, после чего Нагато сразу потерял сознание.
— Да-да-да-да-дан? — зубы Цунаде стучали, голос срывался.
— Если я отвечу да-да, это я, то это, наверное, прозвучит, как издевательство, — улыбнулся призрак. — Но это и вправду я. А ты ничуть не изменилась за это время, Цу.
Цунаде стискивала зубы всё сильнее, боясь, что если она раскроет рот, то её крики и рыдания будут слышны даже в Конохе. Здесь не помешала бы Тонтон, но Шизуне и племянницу этого самого Дана, опять где-то носило!
— И опять у тебя на руках умирает возлюбленный, — спокойно, без аффектации, призрак Дана указал в сторону Нагато.
— Он не... мы познакомились случайно, час назад! — не выдержав, закричала Цунаде.
Привычка всё же взяла вверх, она опустилась рядом с Нагато и запустила технику диагностики.
— Случайный знакомый, отдавший жизнь, чтобы помочь тебе? — Дан улыбнулся тепло.
Цунаде словно молнией ударило от этих слов, и она стремительно взялась за лечение. Человек, который дал ей возможность увидеть Дана, не может умереть! Руки её окутались пронзительным зеленым сиянием, и призрак Дана, наблюдавший всё это, прошептал неслышно:
— Будь счастлива, не торопись на тот свет, — и растворился в воздухе.
Цунаде, занятая лечением, этого даже не заметила. Организм Нагато находился за гранью истощения, как физического, так и в плане чакры. Давняя травма ног, лишившая Нагато возможности ходить, на этом фоне выглядела легким насморком.
— Я тебе не позволю! — воскликнула Цунаде, но больше от отчаяния.
Все её усилия уходили словно в никуда, в бездонную пропасть. Даже призванная Кацую не помогла, и тогда Цунаде решилась на крайнюю меру. Всю чакру, наполненную в инфуин на лбу, печати Силы Сотни, она разом направила в Нагато, ощущая, как стремительно стареет и начинает выглядеть на свои почти пятьдесят.
Но зато Нагато захрипел, выгнулся дугой, а потом стремительно начал молодеть и преображаться. Его седина сменилась красными волосами, тощее тело — крепкими мышцами, а скрюченные, обожённые обрубки ног — крепкими, здоровыми конечностями. Нагато открыл глаза с Риннеганом, и Цунаде неожиданно вспомнила, где видела его раньше. Трое сироток из страны Дождя, которых остался учить Джирайя! Она оглянулась и не увидела призрака Дана, не умом, но сердцем ощутив его благословение.
— Так мы давние знакомые, — промурлыкала она, ощущая невиданное спокойствие и умиротворение. — Тогда, значит, можно.
После чего прильнула губами к губам Нагато, и тот, секунду спустя, неумело ответил на поцелуй.
Чуть позднее
— Цу-цу-цунаде-сама!!! — донесся возглас, едва не переходящий в визг.
Цунаде счастливо-затуманенным взором посмотрела в сторону двери, увидев там ярко-красную от возмущения и стыда Шизуне, издающую сдавленные звуки. Тон-Тон в руках ученицы тоже была красного цвета и тоже издавала сдавленные звуки, но исключительно потому, что Шизуне её душила, прижимая к животу и сама не замечая того.
— А, Шизуне, — улыбнулась Цунаде, пьяная от любви и сброшенного морального груза. — Заходи!
Глаза Шизуне неожиданно остановились на одежде Нагато, которая так и валялась на полу, после чего резко расширились.
— Ах ты гадкий, ах ты грязный, ах ты пошлый Крокодил! — закричала она, сдёргивая одеяло с кровати.
Обнажённый Нагато приоткрыл глаза и удивлённо моргнул. Шизуне заморгала в ответ, потом резко отвернулась и выдавила сдавленное.
— Из-з-звините, Цунаде-сама!
— Так-так, — растянула рот в предвкушающей улыбке Цунаде, всё ещё не делая никаких попыток одеться. — Рассказывай!
— Я ошиблась!
— И будешь наказана! Наказание — рассказ, что это с тобой происходит!
На следующий день, в гостиничном номере
— …но вдруг Страну Волн атаковали Акацуки — это организация S-ранговых нукенинов из разных деревень, — рассказывал Генма внимательно слушающей Шизуне. — Они убили Гато и захватили контроль над его корпорацией, захватив попутно и всю остальную страну. Меня поймали и предложили войти в организацию, так как я сказал, что нукенин Конохи. Ты понимаешь, что от таких предложений не отказываются.
— Но как же так, Генма, — взволнованно прижимая руки к груди проговорила Шизуне, сидящая рядом с Крокодилом на диване. — Ведь это означает, что ты теперь...
— У меня не было возможности отправить донесение домой, — грустно вздохнул Ширануи. Видимо, когда вернусь, придётся не одну неделю провести в гостях у Ибики, пока не отвечу на все вопросы. Но и такой шанс упускать нельзя, сама понимаешь…
— Что если с тобой что-нибудь…
— Не волнуйся об этом, — Генма накрыл её руку своей и успокаивающе улыбнулся, заставив Шизуне покраснеть.
Вдруг входная дверь тихонечко заскрипела, и в комнату проскользнула прекрасная женщина. Она вела на верёвочке небольшую розовую свинку. Не успел Генма подумать, что свинка выглядит очень знакомо, как Шизуне вскрикнула и спряталась за диван. Генма, неожиданно узнав посетительницу, сорвался с места, забежал в шкаф и захлопнул за собой дверцу. Один только Чебураске спокойно сидел на диване. Он никогда не видел эту женщину и поэтому не знал, что её полагается бояться.