Владимир Дыховичный,
Борис Слободской
БАЛЛАДА О ГОРОДЕ КАМПАНЕЙСКЕ
Есть много разных городов.
Но не о них рассказ.
Не Омск, не Томск, не Псков, не Гдов
Сейчас волнует нас.
Не Луцк, не Слуцк, не Львов, не Льгов,
Не Буй, не Бийск, не Ейск,
А городок из городков —
Наш город Кампанейск.
До нас его дела и дни
Не воспевал певец:
Ни пыл его, ни взлеты, ни
Трагический конец…
А городок наш был ретив,
Неудержим, хоть мал.
По части инициатив
Он удержу не знал.
Для Кампанейска грани нет:
Намек, сигнал, призыв —
Он доводил любой совет.
Любой абзац в статьях газет
До силы директив.
И, сам себя воспламенив,
Он тут же объявлял
Для выполненья директив
Кампанию-аврал.
О пользе коз стоял вопрос.
Прошло немного дней —
И здесь уже внедряли коз
И резали свиней.
Когда ж вопрос про опорос
В проблему перерос.
Все бросились к свиньям и коз
Пустили под откос.
Была статья, что без воды
Не выйдешь из нужды.
И Кампанейск срубил сады.
Чтоб выкопать пруды.
Но дан сигнал: «Садам — труды!
Садами мы горды!»
И Кампанейск зарыл пруды.
Чтоб высадить сады!
Когда в газете старожил.
Чтоб дел не забывать.
Все рестораны предложил
Пораньше закрывать.
То Кампанейск на тот совет
Тотчас нашел ответ:
Все рестораны дал обет
Закрыть уже в обед!
Но Кампанейска жар и пыл
Взметнулся высоко.
Когда наш город приступил
К внедренью «рококо».
Он местным зодчим дал простор:
«Орудуйте, творцы!»
И в Кампанейске с этих пор
Пошли расти дворцы.
Их много здесь возведено,
Чтоб вызывать восторг:
Дворец-продмаг, дворец-кино.
Ампирный терем «Районе»,
Античный «Райпромторг»…
В азарте Кампанейск кипел.
Размахом поражал,
В высотных башнях преуспел
И вышек насажал!
Но дан был правильный совет,
Что в башнях толку нет, —
От этих вышек только вред.
Архитектурный бред!
И Кампанейск призыву внял,
В момент решил вопрос:
Все башни срыл, все вышки снял,
И даже каланчу сломал,
И водокачку снес!
В кампанию вложил он жар,
Он вел аврал с душой…
Но, говорят, возник пожар,
И, говорят, большой.
А водокачка с каланчой
Разрушена была.
И Кампанейск сгорел свечой,
Как говорят, дотла!
Его, как ясно нам теперь,
Недовоспел поэт.
Сгореть!.. Чувствительней потерь,
Утрат печальней нет.
Кто так воспримет, так поймет
Теперь призыв, сигнал?!
Кто так активно проведет
Кампанию-аврал?!
Никто…
Наш Кампанейск сгорел
И стал к сигналам глух…
…………………………………………
А то, что, говорят, он цел.
Так это только слух.
Григорий Рыклин
НАКАЗАННЫЙ ОБМАНЩИК
Общеизвестно, что ложь и обман являются злейшими пороками, с которыми необходимо всемерно бороться. Пусть эта безобидная на первый взгляд история лишний раз послужит назиданием всем тем, кто пытается ступить на эту скользкую стезю.
На днях я получил от одного приятеля, человека как будто серьезного и солидного, такое письмо:
«Дорогой друг!
Я страдаю. Я измучен. Я не нахожу себе места.
Ты меня знаешь с юношеских лет. Ты был знаком с моим покойным родителем. Ни я, ни отец мой никогда в жизни не храпели ни во сне, ни наяву.
Тем не менее я повержен в прах собственным храпом.
Вернее сказать, собственным обманом. Потому что я открыто нарек себя первостатейным храпуном и тем возвел на себя хулу и напраслину.
Пишу тебе это письмо из санатория «Горные дубки». Приехал я сюда по путевке около двух недель тому назад. Узнал, что здесь имеются комнаты на четырех человек, на трех, на двух и на одного.
Захотелось мне пожить одному, без соседей. Но как получить такую одноместную келью?
Я же хитрый. Пошел, как только приехал, к директорше и, мягко улыбаясь, говорю:
— Уважаемая Ольга Федосеевна! Хочу вас в самом начале предупредить, дабы потом не было никаких недоразумений. Я, знаете ли. плохой компаньон для трудящегося человека на отдыхе, а тем более для нервозного.
— Кричите ночью?
— Нет, — говорю, — криком не балуюсь. Но заместо крика храплю, извините за выражение.
— И крепко?
— Вовсю! Еще никто не превзошел меня в этом деле. Одно слово — талант. Спать со мной рядом нет никакой возможности. Даже очень стойкие люди, скажем, философы или критики, больше часа не выдерживают и бегут стремглав куда глаза глядят, лишь бы подальше от моей музыки.
Ольга Федосеевна, женщина мужественная, сказала мне спокойно:
— Не волнуйтесь, больной, все устроим так, что будете довольны. Маша!
На этот клич отозвалась девушка в белом халате — главный квартирмейстер санатория.
— Вот что, Маша, — сказала директорша. — Этот товарищ в какую палату намечен?