Чувствуете, какой острый миттельшпиль? Трест остался и без денег, и без приборов, так сказать, ни за что.
Но, впрочем, после нескольких жестоких схваток Трест добился-таки справедливости. Ему возвратили стоимость приборов, а Завод может их теперь продать другому покупателю.
Подведем жирную грустную черту.
Тресту этот матч обошелся без малого в двести пятьдесят рублей (штрафы, пошлины, юридические услуги и пр.).
Четырнадцать месяцев около десятка организаций участвовали в поединке Завода и Треста. Были потеряны тысячи рабочих часов и, наверное, сотни киловольт нервной энергии.
Разрешите представить вам главных участников турнира и Судью.
Трест — трест «Лопушинскгоргаз».
Завод — Степнянский завод электроизмерительных приборов.
Судья — госарбитр при Степнянском облисполкоме II. Ганина.
Есть еще и другие. Из них имеет смысл упомянуть хотя бы трест «Ковылянскоблгаз», бывшие руководители которого и подсунули своему подчиненному Лопушинскому городскому тресту два прибора самописца без его ведома и согласия. Отчего и началось грандиозное канцелярское игрище.
Правда, по-деловому принято говорить не «подсунули». а «занарядили». Но это уже детали, в которых мы, конечно, не сумеем разобраться так тонко и остроумно, как» то удалось госарбитру Н. Ганиной.
Немножко, знаете ли, чересчур начинают приедаться сериалы. Многосерийные фильмы то есть. Не все, разумеется, а так называемые многозначительные: где, например, Она смотрит вослед уходящему Ему десять минут кряду (во весь экран — оба глаза со слезой) или, скажем, герой-передовик, выступая на собрании, длящемся две серии подряд, делает пятиминутную паузу, чтобы просверлить взглядом мерзкого директора-консерватора.
Как-то оно, понимаете ли, поднадоело сопереживать эти затянувшиеся мгновения. Чего-то хочется подинамичнее, поживее, посозвучнее быстротекущему времени.
Хотя, надо признать, для страдающих бессонницей такие сериалы — испытанный препарат. Спится на них легко, сладко, с прихрапом. Особенно если на тахте у телевизора.
По этому унылому поводу и написано и сказано немало критического. В том числе и на страницах «Крокодила». Но дело уже дошло до того, что даже сама эта критика стала неинтересной. Может, потому, что критика критикой, а растягивание и размусоливание сюжетов все равно идет своим ходом. И. конечно, всем понятно, почему.
Но если на съемочных площадках совладать с длиннохвостыми сериалами пока что невмоготу, то лучик надежды нежданно блеснул совсем с другой стороны — от кинопроката. А именно: киномеханик Владимир Корюкин из Лебяжьевского района Курганской области недавно прислал нам обстоятельное письмо, в котором, вообще-то говоря, жалуется на то, что приходится крутить старые, изношенные киноленты. Пишет, что зачастую они «на грани четвертой категории технической годности, то есть когда фильмы идут на списание». А главное, мол, в том, что из-за многих обрывов и склеек ленты усекаются чуть ли не до половинного метража. «Вот дня три назад, — делится В. Корюкин, — я демонстрировал двухсерийный художественный фильм «Семейный портрет в интерьере» — так эти две серии уложились в полтора часа. Конечно, — замечает он, — зрители, заплатившие за двухсерийный фильм, остались, мягко говоря, недовольны».
Недовольны они, наверное, еще и потому, что «Семейный портрет в интерьере» не тот фильм, который непременно требует сокращения и уплотнения. Зато многие другие ленты прямо-таки вопиют о своей непомерной затянутости. И на них усечение пустопорожних кадров, сцен и эпизодов возымело бы самое живительное действие. Отстриги у них все лишнее и нудное, мы вместо нескончаемой пресной киножвачки получили бы стремительное, напряженное развитие сюжета в современных темпах и ритмах.
Но при этом и страдающие бессонницей не останутся внакладе. Достаточно будет склеить отстригнутые кадры-отходы в одну ленту, и такое забористое получится киноснотворное — куда крепче вашего люминала!
Владимир Вишневский
ЛИРИЧЕСКИЕ ОДНОСТИШИЯ
Куда пропал?.. Да не было в живых!..
И вновь я не замечен с Мавзолея!..
И душ самонадеянно приняв…
О, поделись со мной хотя бы властью!..
Не каждый свитер неразрывно связан…
Не полевеет правая нога!..
Я в юности все двушки прозвонил…
Как часто эскалаторы ходили…
А у поэта нет случайных женщин…
На этот раз Тебя зовут Настасья…
И вновь забыв, что главное — здоровье…
О, где бы членство приостановить?!.
Срывай же всё, но только не поставки!..
О, раствори мне хоть немного кофе!..
С тех пор, как дома стал он ночевать…
О, не ходи так поздно по квартире!..
Ты никогда нам не звони, сынок…
И даже паденье мое не свободно…
С утра я не готов голосовать…
Уж склонили б к сожительству, что ли…
О, дай мне, дай мне, дай мне удлинитель!.. (дай)
Любимая, июль такой бесснежный!..
Уже пора не спрашивать, за что…
И пусть промчится тысяча такси…
О, не греми, любимый, кандалами!..
Да поздно мне снимать кандидатуру…
Такое время, страшно за собак…
Ну что же, изменяй… Но только мне!..
О, не играй так грозно на баяне!..
Святое дело — мяч подать мальчишкам…
Ну хорошо, допустим, поцелую…
Зимой в Москве громоздко женихаться…
О, как похмельно полосат матрац!..
А в СССР мне нанесли побои…
И недвусмысленно приблизившись к трамваю…
Страшусь: не звезданули бы по морде…
Как зябко — без любви и на газетах…
Жизнь вынуждает написать бестселлер…
Не в силах углубиться даже в лес…
О, как подорожало одолженье!..
Уговорили, так и быть — стреляйте…
Как безобразна сцена штрафования!..
Что может быть крупнее неприятностей?!
«Любовница» — звучит функционально…
Как горько потерять товарный вид!..
И даже в том, как в двери мы проходим…
…в постель, где вскоре был изобличен…
Я даже к мужу твоему привык…
Ну, это я при жизни был веселым…
Я повторяю свой вопрос: «Ура?..»