Все. Пошла по… по нехорошему слову вся моя репутация холодного отличника и первого наследника. Я орал как ненормальный. Плевался огнем во всех подряд и даже в деда. Обматерил леди Дон Энго и едва не бросился отрывать лапы гнилой клоунше от паутины. Матриарх клана черных вдов, мать ее! Притворилась собственной внучкой! Только чтобы поездить по моим мозгам, которые без того не на месте из-за обилия переживаний и событий!
Я впервые почувствовал, как меня будто захватил собственный облик, и даже не заметил, как чешуей начала покрываться кожа и защипало в глазах.
― Ох ты ж, держи его! Иначе он сейчас все окружение в статуи обратит! Кто говорил, что до его инициации еще несколько лет?!
В глазах мелькало что-то пестрое, в голове взрывались фейерверки. Мой василиск орал, рычал и свирепел вместе со мной. В какой-то момент я вообще перестал чувствовать его духовным обликом, мы словно… слились. Это я бил крыльями. Это я разметал стены шипастым хвостом. И я выжег на хрен ворота академии.
Не знаю, сколько я так бесновался. Десять минут, несколько часов или и вовсе сутки. Только когда на меня наконец совместными усилиями всех глав совета под руководством лорда дракона набросили сети из паутины целого гнезда неизвестно откуда набежавших клонированных Эрн, я злорадно отметил обгоревшие волосы деда и окаменевшее платье динозаврихи, почти осыпавшееся во время эпичного сражения. А еще кучу разрушенных стен и вспоротой земли.
Так им, сволочам, и надо. Придумали! Когда нужно задания их выполнять — я взрослый. А как информацией поделиться — ребенок. Пошли на хуй…
― Успокоился? ― спросил лорд ректор спустя еще какое-то время. ― Человеческий облик можешь вернуть?
Человеческий? А у меня какой?
― Ко-кокрок? ― с удивлением осмотрел я себя.
И икнул от непривычного «голоса», что вырвался из моего… клюва. Мать-перемать, но ведь во всех учебниках сказано, что мы не оборотни и не животные. Мы не принимаем облик своего духовного зверя. Почему тогда прямо сейчас я не Дейлен Албаази, а чешуйчатый петух с зубами?!
А вот судя по реакции старшего поколения, со мной все более чем нормально. Опять наврали. Опять утаили! С… Старые пердуны! А вот хрен вам, не собираюсь с вами даже разговаривать. Ну, точнее, кудахтать. Или шипеть?
― Получилось? ― усталым голосом спросил неизвестно откуда взявшийся здесь отец, привалившись плечом к моему крылу. ― С ума сойти, неужели получилось?
― Не радуйся раньше времени. ― Дед, хромая, доковылял и рухнул рядом с отцом, с трудом уцепившись за мою чешую. ― Надо еще убедиться, что он в своем уме. Эй, красотка! Отличные… хм… трусики.
― Иди в жопу, старый охальник! ― Леди Дон Энго и впрямь щеголяла полупрозрачным нижним бельем из-под отвалившегося кусками платья.
Я машинально отметил, что фигура у главы водных ящеров что надо. Тьфу!
― Если в твою, то это очень заманчивое предложение. Тут просто невозможно не согласиться. Иди сюда, Нэй, падай. Надо отдышаться.
Леди, совсем не по-женски матерясь на каждом шаге, доковыляла до деда и рухнула ему на колени. Ничего себе. Эти дебилы еще сидят-шутят. И обжимаются. А где моя курочка — до сих пор никто и не подумал ответить!
― Ну, судя по раскрытому клюву и возмущению в глазах, абсурдность ситуации ваш внук понимает, а значит, человечность не утратил. ― Ректор потер пальцами подбородок.
Я, посмотрев на этого предателя, не удержался и запустил в главу академии маленький фаербол. Прямо из клюва. Потому что все, достало. Я столько лет был прилежным ребенком. И чем это для меня обернулось? Истерикой и сумасшествием. Так что теперь пусть катятся лесом. Ни слова их больше слушать не собираюсь. И плевать на все их объяснения. Отныне люблю кого хочу, веду себя как хочу и делаю то, что хочу. Изгонят? Да пусть катятся на все четыре стороны. Мифик всегда найдет, где заработать на еду и кровать.
― Угу, я все ждал, когда у него созреет, наконец, подростковый бунт. ― Отец неожиданно ласково погладил меня по чешуе. ― Уже и друга ему подобрал с шилом в жопе, и провоцировал изо всех сил. Нет, ребенок никак не хотел взрослеть. А ведь был самым многообещающим яйцом в моей кладке.
― Ко-кшел ша шиг. ― Я попытался клюнуть руку и отстраниться, но сеть не давала.