И там по одному только слегка строгому взгляду превращается в человеческих детей, дает себя осмотреть, ощупать и обтереть неизвестно откуда взявшимся полотенцем.
― Вот шкурой и будешь расплачиваться, помимо всего остального, ― заявила моя курочка, как только убедилась, что с детьми все в порядке, и обрядила всю троицу в детские комбинезончики, подсунутые кем-то из лекарей.
― За что? Это ты мне так-то денег должна за то, что почти весь эликсир вылакала и потратила на свое взросление, ― хмыкнул мужчина.
― За детский сад! ― рявкнула на него окончательно выведенная из себя огненная курица.
Я только моргнул, а на месте милой девочки с белыми кудряшками уже раздулась от злости здоровенная очень пушистая птица цвета самого горячего пламени.
― Какой сад? ― спросили мы вдвоем.
― Угу, зачем детям деревья? Они их сожгут. Неумехи еще, ― добавил саламандр.
― Я с вами с ума сойду. ― Так же мгновенно сменившая облик на человеческий курочка устало вздохнула и посмотрела на меня: ― Любимый, спаси меня.
― Как? ― Я решил на всякий случай уточнить.
Потому что вряд ли она просит забрать и унести ее от всех этих чужих яиц подальше. Слишком уж носится с ними, будто с родными.
― Позови, пожалуйста, кого-нибудь вменяемого из взрослых. Наших взрослых, я имею в виду. Потому что чем дальше, тем больше мне кажется, что только под куполом для больных еще остались существа с нормальными мозгами. А внешние променяли способность нормально думать на пещеры и шкуры.
― Скорее на силы и второй облик, ― вздохнул я, ощущая себя буквально цыпленком перед огромной махиной саламандра.
Если бы его дух парил рядом, он бы не умещался во всей академии, хвост точно бы снаружи торчал.
― Ну че, че вы там? ― за дверью меня ожидал Тайгри.
И еще неожиданно хмурый Карма.
― Детей отцу показали. Он впечатлился результатами и притащил на инкубацию еще.
― Пипец, ― резюмировал золотой грифон. ― Пипец нам всем. Столько лет стремились принять настоящий облик, получить силу, затрахали всех и собственных детей первых. А все для чего?!
― То есть ты знал?
― Ничего я не знал. Мне одновременно с вами сообщили. Осчастливили осознанием собственной неполноценности, блядь!
М-да. Обычно Карма не матерится. Значит, еще что-то произошло.
― Рассказывай. Явно новости не из приятных.
― Да зашибись вообще. Наши под куполом все мозги себе проели, как вернуться в большой мир. Чтобы узнать в конце концов, что за пределами нашего сектора никакого мира больше нет.
― Как это нет? ― удивился Тайгри.
― А так. Судя по рассказам фениксов, там настоящая вакханалия. Уже лет пятьсот как произошло что-то вроде конца света и вымирания. Городов как таковых не осталось, только разрозненные укрепления и кланы. Еще вот такие вот семьи мификов по пещерам и территориям. Скатились чуть ли не до состояния животных. И почти не рождается детей. Многие яйца просто не проклевываются. Откуда, думаешь, Аде приперли целый короб?
― Это получается, раз мы вывели саламандр, теперь нам постоянно будут тащить чужих детей?! ― вычленил я самое страшное из этого монолога.
― Поздравляю, ― мрачно усмехнулся Карма.
― Так, погодите. ― Тайгри переварил новости и по своему обыкновению полез разъяснять непонятные моменты. ― А как же суд, про который говорили главы? Ну тот, который наказывает внешних, если они пристают к больным детям, то есть к нам? А как же эти наши… бабочки, пауки и прочие, которые вне купола живут?! Они куда смотрели и почему молчали?!
― Ну, вот ваш саламандр — один из судей. Сам видел, каков уровень. Иногда нормальный мужик, рассуждает, выводы делает. А иногда — словно его дубиной по башке двинули. Наш глава сделал предположение, что это как-то связано с его магическим обликом. Если Иррай слишком много времени проводит в шкуре ящера, его мозг начинает мыслить примитивнее, ― начал пояснять Карма.
И ему неожиданно помог мой собственный дед, появившийся из-за угла:
― Скорее всего, он просто медленно забывает, зачем и как быть человеком. Ну а бабочкам на конец света откровенно пох… похрен. Пауки же заняты охраной сектора. Они во внешний мир не совались. И пчелы тоже. Уф-ф-ф…
― Плохо выглядишь, ― сказал я, оглядев предка с ног до головы. ― Ты когда последний раз спал?
― От Адэрин заразился? ― хмыкнул дед. ― Впрочем, я не против, заботься обо мне. Меня уже ноги не держат.
― А толку от того, что вы теперь бегаете? Ничего это уже не изменит. Внешнего мира, считайте, уже нет.
― Да. И мы теперь единственный осколок развитой цивилизации мира прежнего. Придется что-то с этим делать. Если не хотим окончательно вымереть… ― сказал дед и таки потерял сознание.