Честер королевского вида молью порхнул в зал и уселся рядом с Аллигорией.
— У меня для вас прекрасные новости! Во-первых, я договорился по поводу свечек, а во-вторых, мой брат Бальзаме сказал, что подумает над платьем. Экстравагантным, но не слишком.
— А может, — заметила мадам Крокодила, поднимая тучную руку в черном платье, — стоит обойтись чем-нибудь попроще? Ну, вот этим моим платьем, например.
Честер второй раз за день смерил ее наряд взглядом — и нахмурился.
— Мам, ну в конце концов, это же свадьба, — опередила церемониймейстера Октава.
— Как с языка сняла! — хлопнул в ладоши Честер. — Послушайте вашу дочь, мадам. Кстати, если вдруг нагрянет и ее свадьба, я с удовольствием…
— Пока до этого далеко, — дочка Аллигории не дала ему договорить. — Кстати, давно хотела спросить, господин Чернокниг. Можно отвлеку на секунду?
— Для вас — все что угодно!
— Как у вас эти кудри постоянно держатся? Это что, парик, потому что я…
На слове «парик» Честер Чернокниг закипел. У каждого есть определенная точка, надавив на которую, вы получите ядерную реакцию, вышедшую из-под контроля, извержение вулкана, уничтожающее все живое и затягивающее небеса мрачным пеплом.
Для свадебного церемониймейстера этой точкой были волосы. Все почему-то всегда думали, что это — парик. А Честер так гордился натуральными локонами в своем уже не самом свежем возрасте, что даже и слышать не хотел ни о каких париках.
Но Чернокниг быстро остывал.
— Нет, это мои натуральные волосы. Когда мы закончим, расскажу пару фокусов, — Честер снова повернулся к Аллигории. — Но платье, вы что! Это же центр всего! Поверьте, с тем, что придумает Бальзаме, это будет счастливейший из ваших дней!
— Да, наверное, вы правы…
— Надеюсь, — снова подключилась к беседе Октава, — господин Бальзаме не перестарается? Некоторые его наряды весьма специфичны…
— Я просил его не уходить слишком далеко в дебри фантазий, — отозвался Чернокниг, даже не смотря в сторону девушки. — Но нам можно весьма и весьма пофантазировать! Мне в голову пришла отличная мысль — как насчет заказать на свадьбу люминогрофа?
— Это тот, который делает картинки? Люминки, да? — Аллигория глянула на дочь. Та одобрительно кивнула.
— Именно! Так вот, представьте себе — этот счастливейший из ваших дней запечалится на нескольких стеклянных карточках и останется не только у вас в памяти, но и в реальности! А потом вы можете расставить люминки по всему дому…
— Ну, даже не знаю… Может, лучше обойтись старыми-добрыми портретами?
— Это старо! Надо шагать в ногу со временем, мадам!
— А свечки значит — не старо? — брови Октавы взлетели вверх на реактивной тяге.
— Свечки — это классика! Нужно понимать грань между обворожительной новинкой, старьем и классикой. К тому же, от магических ламп нет никакого аромата…
— Знаете, я подумала. По-моему, это хорошая идея, — улыбнулась Аллигория Крокодила. Улыбка ее напоминала трещину на перезрелом арбузе. — Но меня больше интересует развлечение — что-нибудь такое, чтобы гостям не было скучно.
— Вот по этому поводу я и пришел. Пока ничего не придумал, и хотел посоветоваться…
— Простите, конечно, что вмешиваюсь, — девушка откашлялась, — но тут даже думать особо не надо. По-моему, лучший вариант — это представление.
— Представление? — церемониймейстер застыл с кислым лицом. — Но разве это такое уж развлечение?
— Ну, время же тоже не стоит на месте. Они стали использовать больше спецэффектов — сегодня как раз должна быть премьера с кучей технических новинок. По-моему, будет то еще развлечение.
— Спецэффектов, — в полголоса протянул Честер Чернокниг, и в глазах его принялись сменять друг друга картинки, рожденные бурным воображением. — Это же чудесно!
Свадебный церемониймейстер вскочил с места.
— А если мы попросим их написать сценарий специально для нас и использовать больше спецэффектов, чтобы прямо дымило… Поверьте, это будет просто великолепно!
Он очертил руками в воздухе фигуру, которая, видимо, на каком-то неведомом языке и значила «великолепно».
— Простите, вы сказали «чтобы дымило»? — уточнила Аллигория Крокодила.
— Ой, я это вслух? — замялся Честер, покручивая усы. — Конечно! Хорошие спецэффекты ведь всегда дымят.
Чернокниг собирался покинуть обеденный зал, но остановился в дверном проеме — привычки не изменяли себе.
— Поверьте, это будет великолепно! — повторил он.