“Я пойду с тобой”.
“Спасибо”.
Он собирался вернуться. Решение было принято. Но когда Алекс встал и помог убрать со стола, он задался вопросом, действительно ли он когда-либо уходил.
8
ЛОГОВО ЛЬВА
КАЗАЛОСЬ, что на Ливерпуль-стрит вечер наступил рано. Была только половина пятого, когда Джек и Алекс вышли со станции, но уличные фонари уже горели, и первые пассажиры направлялись домой, хватая бесплатные газеты, даже не сбавляя темпа. Должно быть, в воздухе висел легкий туман, потому что Алексу показалось, что офисы светились неестественно, свет за окнами не совсем доходил до внешнего мира.
Удар в грудь.
Невозможно дышать.
Мостовая, холодная и твердая, несется к нему.
Именно здесь в Алекса стреляли, и он никогда не сможет вернуться, не испытав этого снова. Продавец цветов, которого он видел сейчас, стоящий через дорогу, пожилая женщина, выходящая из магазина ... Были ли они там в тот день? Было пять часов, почти то же время, что и сейчас, но летом. Там была крыша, где, должно быть, прятался снайпер, ожидая, когда Алекс выйдет. Он поклялся, что никогда не вернется сюда, и все же он был здесь. Это было похоже на один из тех снов, в которых ты продолжаешь бежать, но всегда оказываешься в одном и том же месте. В ловушке.
“Ты в порядке?” - Спросил Джек. Она могла видеть, что творилось у него в голове.
Алекс взял себя в руки. “Это странное чувство - вернуться”.
“Ты уверен, что хочешь пройти через это?”
“Да. Давай покончим с этим”.
Они остановились перед высоким классическим зданием, которое было бы таким же домашним в Нью-Йорке, если бы не Британский флаг, который безвольно свисал с шестнадцатого этажа. Их пригласили войти вращающиеся двери, а на стене сбоку была прикреплена латунная табличка с надписью "ROYAL & GENERAL BANK PLC". ЛОНДОН.
Как ни странно, банк был полностью работоспособен, с кредитными отделами, банкоматами, кассирами и клиентами, и Алекс задался вопросом, сколько людей, должно быть, имеют здесь счета, не зная, какова реальная цель здания. Все это место принадлежало отделу специальных операций МИ-6. Банк был не более чем прикрытием. И если уж на то пошло, сколько мужчин и женщин вышли бы из этих дверей, чтобы никогда не вернуться? Дядя Алекса был одним из них, умиравшим за королеву и страну или что там еще их мотивировало. Какая разница, когда ты был мертв?
“Алекс?” Джек с тревогой наблюдал за ним, и он понял, что, несмотря на то, что он только что сказал, он не сдвинулся с места. “Логово льва”, - пробормотала она.
“Вот на что это похоже”.
“Давай...”
Они вошли.
Двери перенесли их из холодной реальности города в тепло и обман мира, где ничто никогда не было тем, чем казалось. Они находились в приемной с рядом лифтов, мраморным полом, полудюжиной часов — каждый из которых показывал время в другой стране — и неизбежными растениями в горшках. Но там тоже были бы скрытые камеры. Их изображения уже были бы на пути к центральному компьютеру, оснащенному программным обеспечением для распознавания лиц. И две секретарши, обе женщины и симпатичные, точно знали, кто они такие, прежде чем они сказали слово.
Один из них поднял глаза, когда они приблизились. “Могу я вам помочь?”
“У нас назначена встреча с миссис Джонс”.
“Конечно. Пожалуйста, присаживайтесь”.
Все было так нормально. Алекс и Джек заняли свои места на кожаном диване с россыпью финансовых журналов на столе перед ними. Алекс пришел прямо из школы, так что он все еще был в своей форме. Он задавался вопросом, как он, должно быть, выглядит для прохожих. Возможно, богатый ребенок открывает свой первый счет.
Несколько минут спустя один из лифтов открылся, и из него вышла темноволосая женщина в черном костюме. Как обычно, на ней было очень мало украшений, только простая серебряная цепочка на шее. Это была миссис Джонс, заместитель начальника отдела специальных операций и второй по значимости человек в здании. Несмотря на то влияние, которое она оказала на его жизнь, Алекс знал о ней очень мало. Она жила в квартире в Клеркенвелле, недалеко от старого мясного рынка. Возможно, она когда-то была замужем. У нее было двое детей, но с ними что-то случилось, и их больше не было рядом. И это было все. Если у нее когда-либо и была личная жизнь, она оставила ее позади, когда стала шпионкой — и шпион был всем, что осталось.