Единственное, что немного смущало Зою Федоровну, — в штате Массачусетс она будет преподавать Русское. Это такой предмет — теперь, когда русское перестало возбуждать умы: русский язык-история-литература-кино-театр, русское Всё, короче. Другого ей не положено. Зато Аля будет помощницей сына, мечтательно подумала Зоя Федоровна, в продаже этих самых айфонов в Россию, хотя что их продавать, когда они идут как горячие пирожки. Ну да, опять Россия, никуда от нее не деться. Даже в штате Массачусетс.
— Вызовите «скорую», — кричала в это время Варя.
— Пусть немедленно покинет мой дом, — повторяла, как заевшая пластинка, Катя.
— Вам положить баранинки и этого — как его? — спросила Зоя Федоровна у юбиляра.
— Дофинский гратен, — подскочила Вера Сергеевна, довольная, что кто-то заинтересовался ее кулинарным искусством. Она ж весь день, с шести утра, как заведенная, спина разламывается. Так старалась, а никому оказалось не надо. — Я сама вам положу, не беспокойтесь.
— Извините, — у Евгения Викторовича стоял ком в горле, — я сейчас.
И поспешил за Димой, который тотчас, как ушел порученец, хромая, стал подниматься по лестнице, на ходу судорожно листая какие-то бумаги.
— Дима, я опоздал, потому что…
— Уйди, не мешай, — рявкнул тот, захлопнул перед отцом дверь в кабинет и повернул ключ.
Дима пытался успокоиться. Не найдя очков, отложил пачку бумаг, поскольку не мог разобрать ни одной буквы, очень мелко. Первое: ему сказали «шанс»? И он его будто бы упустил? Подпись, которая не нужна? Или это блеф? Нет, надо почитать, что там. Налил стакан воды, выпил залпом, и еще один, и еще. Напомнил себе, что в критических ситуациях нельзя пить алкоголь, хотя единственное, что ему сейчас хотелось, — выпить пару стаканов коньяка, так же залпом, как воду. Нет, конечно, блеф. Да он в любом суде докажет, что подпись не его и ничего он не продавал. Предположим, его хотели разок использовать, но потом все равно пустили бы на фарш — это ясно. И сколько бы потом Дарья или Аля — понятно, что не Катя, она никогда его не простит — ни обивали пороги с вопросом, куда делся Дмитрий Евгеньевич, им бы и через год, и через десять отвечали коротко: «Он исчез». Через десять, впрочем, все будет другим.
Раз этот мерзавец ушел, значит, его отпустили — так ведь? До утра, по крайней мере. А это уже много. С ним решили поиграть в кошки-мышки, об изощренной мстительности «объекта» он был наслышан, но что же произошло? Почему сорвалось? «Объект» нанес его заказчикам превентивный удар, и они стали лучшими друзьями? А Диму выкинули с пятидесятого этажа башни «Федерация», решив не пристегивать к страховке? Лететь долго, успеет подумать.
Задача ясна: пересечь границу их владений в течение ночи, прихватив с собой Дарью с детьми. Просто, но неосуществимо. Пограничникам, можно не сомневаться, распоряжение уже дано. В его ситуации взятку возьмет, мягко говоря, не каждый. Попытать счастья можно только на проходке для частных самолетов: там обстановка интимнее, а знающие люди подскажут, кому и сколько. «Звонок другу». Одному из его клиентов с собственным самолетом.
— Дмитрий Евгеньевич беспокоит, извините, что поздно, sos. Мне нужен самолет. Деньги — не вопрос. С семьей, вчетвером. — Хотя эта связь и была полностью защищенной от прослушки, разговаривали они как бы шифруясь.