– Уважаемые господа, могу ли я попросить служанку принести из комнаты сумку, что была со мной вчера! И клянусь более не утомлять вас фантастическими историями.
Розалинда, явившаяся по звонку сэра Фитцджеральда, принесла сумку. Доставая из нее мобильный телефон, я молила об одном – только бы он еще работал! И облегченно вздохнула, увидев на батарейке одно-единственное дрожащее деление.
Открыв «Нокию», я подняла руку вверх, чтобы мое доказательство видели все.
– Я очень надеюсь, что вы поверите мне, увидев эту вещь, совершенно обыденную для каждого человека – от ребенка до старика – в моем мире. Это мобильный телефон, устройство, с помощью которого, я при желании за несколько мгновений могу связаться и поговорить с любым живущим на земле человеком. Для чего мне надо лишь знать персональный номер и набрать его на этих кнопках с цифрами. К сожалению, я не могу показать вам его в действии. Ещё не изобрели радио, способное передавать звуки на расстояние по проводам, ещё нет радиопередатчиков, излучающих звуковые волны на разных частотах, нет антенн, улавливающих эти звуки, поэтому сейчас я держу в руках совершенно бесполезный предмет. Но еще вчера он был самым необходимым для меня. Он полностью разряжен, в его батарее остается энергии на несколько минут. Вы можете вместе со мной увидеть картинки моего мира, мои фотографии, мои воспоминания, которые я сохранила на телефоне. Если вас не затруднит, господа, подойдите ко мне ближе.
Мои слушатели встали и как по команде окружили меня со всех сторон. Дисплей телефона вспыхнул. За оставшееся время его мобильной жизни мне удалось в последний раз увидеть лица потерянных друзей, родных, дочери. Потом, жалобно просигналив, экран погас. Телефон умер.
– Последняя ниточка, связывающая меня с той жизнью, оборвалась. – эти слова невольно слетели у меня с языка и умерли во всеобщем молчании.
Мужчины стояли подобно каменным истуканам, не отрывая глаз от маленького предмета в моей руке, отныне совершенно бесполезного.
Я почувствовала, как нарастает волнение.
Приказать неминуемой истерике прекратиться оказалось невозможно. Перед долго сдерживаемыми слезами я была бессильна. Они крупными каплями, одна за другой, скатывались по щекам. Эдуард Мосснер молча протянул свой платок.
Извиняясь за слезы, я отвернулась и шагнула к камину.
«Как неудобно, нельзя расслабляться, я позволю себе плакать только когда останусь одна». Огромным усилием я заставила себя улыбнуться.
Мои слушатели, продолжая хранить молчание, разошлись в стороны. Они не спускали с меня удивленных глаз.
«Смотрят, как на диковинного зверька. Хотелось бы мне знать, что творится у них в головах. Я надеюсь, что доктор сможет мне поверить и потом убедить других. Тогда, возможно, все сложится хорошо. А что, по-твоему, хорошо? Хорошо – если ты проснешься или найдешь дорогу назад, а если нет, останешься в этом времени или сне навсегда. Нет!»
Тогда я гнала страшные мысли от себя. Выжить в параллельной реальности казалось неосуществимым.
Затянувшееся молчание было нарушено сэром Фитцджеральдом.
Подойдя ко мне, он дотронулся до плеча. Я вздрогнула всем телом. Помню печальный взгляд, неуверенную улыбку, лишь приподнявшую уголки губ. Он пытался приободрить меня, но неудачно.
– Господа, поблагодарим мисс за увлекательный и занимательный рассказ, который до глубины души потряс и впечатлил каждого из нас. Полагаю, вы сильно утомлены повествованием и не прочь отдохнуть? Если так, то мы не вправе более вас задерживать. Изволите позвать Розалинду?
Его спокойный голос звучал фоном.
Голова плыла.
Ну, вот и все, вот и все и закончилось.
– Нет, сэр, благодарю, я чувствую себя хорошо и способна дойти до комнаты самостоятельно. Спасибо за внимание, господа. Надеюсь, что мой рассказ хотя бы немного показался вам правдивым. Хотя сомневаюсь. Скорее, он вас повеселил…
Я быстро взглянула на мистера Коллинза, но выражение его лица мне ничего не сказало, оно оставалось невозмутимо-спокойным и немного грустным, не более того.
«Он мне не поверил, мне вообще никто не поверил. А ты, будь на их месте, – разве поверила бы? Еще недавно ты сама с усмешкой читала рассказы очевидцев, напечатанные в газетах, считая их желтой прессой…
Лена! Ау! Ты забыла, что они тебе грезятся? Ты напрасно истратила весь словарный запас, не находишь? Кто в домике хозяин? Поговори с ними на русском!»