Я спросила Розалинду, осмотрел ли ее ребенка доктор.
– Нет, мисс, у меня нет денег, чтобы вызвать доктора из ближайшего города.
Я ничего не понимала: разве доктор Лукас не может осмотреть больного ребенка?
– Что вы, мисс, мистер Лукас – это врач семьи Коллинз. Мы, слуги, не можем беспокоить его.
Боже мой!!! Я бросилась к Фриде с просьбой пренебречь глупыми условностями и срочно позвать доктора и была рада, что она уже сама приняла непростое решение и послала за мистером Фишерли. Жизнь ребенка была выше нелепых правил.
Спустя некоторое время я заглянула в комнату к Розалинде, чтобы навестить малышку.
Бедная девочка, раскрасневшаяся от мучавшего ее жара, тихо лежала в маленькой кроватке и смотрела на меня внезапно повзрослевшими грустными глазами.
Что может быть мудрее и страшнее глаз больного ребенка?
– Ну что же ты натворила, глупышка Мари? Разве можно было пить холодную воду, как набегаешься – вот теперь твое горлышко обиделось. Ну ничего, это совсем не страшно, сейчас приедет добрый доктор Лукас и вылечит тебя волшебным порошком.
– Мисс, я его боюсь, он плохой и злой. Очень.
Я удивленно заглянула в испуганные глаза девочки.
– Что значит злой? Мари, ты ошибаешься.
Девочка закрыла пылающее жаром лицо ручками.
– Нет мисс, он… крадет больных детей и скармливает собакам! Не показывайте меня ему!
Я встала.
«Дело совсем плохо… У ребенка сильный жар, и она бредит». Я отошла в сторону, чтобы проверить, есть ли у крохи теплое питье.
Бедняжка решила, что я сейчас уйду, и жалобно пискнула:
– Мисс! Не уходите, расскажите мне сказку. Вы добрая, вы ведь меня вылечите?
Пряча слезы, я смотрела на маленького обессилевшего ангелочка и думала, как же мне помочь ей. В голову приходили лишь рецепты народной медицины от сильного жара, такие как чай с малиной или медом, навар из липы и мать-и-мачехи, но Розалинда тоже была прекрасно осведомлена об этих средствах и уже наверняка их испробовала.
И в тот момент, когда я рассказывала притихшей Мари сказку о волшебных бобах, произошло чудо. Невероятная догадка сверкнула у меня в голове.
«У тебя в сумке должна лежать полоска с „Ампиоксом“! Скорее всего, там оставалось около десяти капсул».
О, Божье провидение! Незадолго до моего исчезновения я пила этот антибиотик от того же больного горла! Но могу ли я дать его ребенку из прошлого? Какая чушь, конечно, могу! Только тайно!
Измученная бессонной ночью девочка заснула, и я поднялась в свою спальню. Только бы лекарство было там! И действительно – целая, нетронутая, по счастливой случайности или по воле Всевышнего, упаковка с капсулами лежала в боковом кармане сумочки. Отголосок потерянной жизни, тонкая связь с миром будущего, элементарный антибиотик из группы пенициллиновых теперь должен помочь несчастному ребенку. Ни минуты более не сомневаясь, я достала лекарство и спустилась вниз, к Мари.
В ее комнате уже находились плачущая Розалинда и Фрида. Я вся похолодела – неужели не успела? На кроватке малышки сидел доктор Лукас и слушал маленькое щуплое тельце через стетоскоп. Сердце мое сжалось. Я очень рассчитывала, что доктор даст надежду и пропишет действенные лекарства. Каково же было мое изумление, когда он поднялся и с мрачным видом сообщил, что судьба ребенка в руках Божьих, а нам остается лишь молиться. Рози зарыдала в голос и упала на колени у кровати дочери. Бледная как полотно Фрида опустилась рядом, пытаясь успокоить горничную.
Я остановила доктора в дверях и спросила: неужели он не может посоветовать ничего более действенного, кроме молитв?
– Мисс Элен, я понимаю ваше беспокойство за судьбу ребенка, к которому вы привязались (показалось, он говорит о щенке или котенке), но болезнь скоропостижна, инфекция перекинулась на легкие, и нам остается уповать на волю Создателя и надеяться, что организм девочки справится. А так, что я могу еще посоветовать – травяные настои для отхаркивания и прохладные компрессы для понижения жара… Все, пожалуй.
– Извините, мисс, – добавил он, приблизившись к моему уху, – но наша медицина еще слишком примитивна. Еще никто не придумал волшебного зелья от всех болезней.
В последней фразе сквозил неприкрытый цинизм.
Я была поражена его ответом.
Зажатая полоска с лекарством обожгла руку.
«Ты много бы отдал сейчас за эти пилюли, док!»
Не обращая внимания на рыдания матери, доктор с явным равнодушием еще раз подчеркнул свое бессилие и покинул комнату. Фрида мрачно взглянула ему вслед и ничего не сказала.