— Я не обхожу своих клиентов, чтобы попрощаться. Навестил только тебя. Дальше объяснять нужно?
В памяти еще живо было воспоминание о прошлом отказе. И строптивый голосок внутри подсказывал послать Эску подальше — просто в отместку.
Но Марк осознавал, что в обиженных можно играть вечно, пока один из них не возьмется за ум и не сделает шаг навстречу другому. Он понял, что выбор зависит от него: потерять или обрести. И потянулся к Эске.
Тот наклонился, и их губы встретились спустя секунду.
Марк ожидал, что поцелуи Эски будут такими же, как он сам: резковатыми, властными. Но первый поцелуй получился намного нежнее. Они оценивали друг друга, осторожничали и старались распробовать.
Марк за плечо потянул Эску на себя, усаживая на колени. Тот прильнул, как теплая кошка, обнял за шею. Марк в ответ обхватил его, удивившись тому, как удобно руки смыкаются на поясе. Словно они двое были кусочками одного паззла.
— Совсем неплохо, да? — спросил Эска, будто сам не был уверен в этом. Задумчиво провел языком по губам, и Марк наклонился, чтобы поймать его, заверив:
— Очень хорошо.
Реальный Эска оказался гораздо лучше фантазий. Словно мечта вдруг обрела плоть и кровь, наполнилась красками, неповторимым запахом и голосом, приятной тяжестью живого тела. И сразу стала привлекательнее.
Марк наслаждался вседозволенностью, гладил его тело и касался там, где хотел. Эска делал то же самое в ответ, изучая любовника как открытую книгу. Марк только охнул, когда в шею болезненно вонзились зубы. И с утроенной силой набросился на губы Эски, мешая поцелуи с легкими укусами.
Тот отстранился так же неожиданно, как перешел к нежности. Уперся ладонью в грудь Марка напротив сердца, вызывающе облизнулся, но от дальнейших ласк уклонился.
— Не здесь. Где у тебя спальня?
Марк заподозрил, что все это было хитрым планом мести, но Эска, сориентировавшись, уже поднялся и направился в комнату. На ватных ногах, пьяный от поцелуев, Марк отправился за ним.
— Не самая удобная у тебя постель, — заметил любовник. — Нужно будет ее заменить на другую. С металлической решеткой.
— А разве у тебя дома нет секретной комнаты, набитой игрушками?
— Показуха, — отрезал Эска, роясь в его шкафу. Достал два галстука. — Предпочитаю подручные материалы. Веревки у тебя, конечно же, нет?
— Надо было предупредить. Я бы запасся.
— Я боялся, что если предупрежу, ты меня не пустишь, — серьезно ответил Эска. Посмотрел на галстуки в своих руках, потом с усилием поднял взгляд на Марка. — Прежде чем мы начнем, скажу: сейчас все будет по-другому. То есть почти то же самое, только с сексом. Но интимнее. Ты почувствуешь разницу.
Марк хотел прижать его к себе и сказать, что понимает. Но Эска поднял руку, прося помолчать.
— Но я должен предупредить сразу. Никакого исцеления любовью не произойдет. Я такой, какой есть, и ни ты, ни кто иной не заставит меня измениться. Если ты рассчитывал на другое — нам лучше разойтись сейчас. Потому что потом будет больно.
Марк взял его за руку и поцеловал ладонь.
— Ты меня переоцениваешь. Я не нежный и впечатлительный. Я чертов извращенец, которого твои откровения только радуют.
— Тогда раздевайся, чертов извращенец, — усмехнулся Эска.
— Подожди, — спохватился Марк. — А ты всегда будешь командовать?
— Я же доминант. Ты против?
— Мне нравится.
Разницу в отношениях Марк почувствовал сразу. Он и раньше раздевался перед Эской, но уже визиту к третьему и стыд, и возбуждение ушли. Это было ничем не больше, чем раздеться перед врачом.
Теперь же он чувствовал, что раздевается перед любовником. Эска смотрел на него внимательно, лаская взглядом. Дал знак сесть, и сам снял с Марка штаны вместе с бельем.
— Откуда это?
Осторожные пальцы пробежались по уродливому шраму на правом бедре. Марку сразу захотелось прикрыться.
— А, это… Подарок из Ирака. Шесть осколков, год реанимации.
— Так ты солдат? Вот почему у тебя такие хорошие военные статьи.
— Офицер. Ты читал мои старые материалы?
— Ты меня заинтересовал, хотелось знать больше.
Эска коснулся шрама губами. Любовника исполосованная кожа, похоже, не пугала и не внушала отвращения. И Марк успокоился. Теперь прикосновения Эски вызывали не смущение, а вполне понятную реакцию.
— Ты снова останешься одетым?
— Можешь меня раздеть.
Марк старался сделать это медленно и чувственно. Но все равно торопился, и Эска запутался в рукавах. Марк выудил его из одежды и расцеловал, взъерошенного. А под конец толкнул на постель навзничь и сдернул с него штаны. Эска только рассмеялся, помогая ему, и раскинулся на постели, позволяя себя рассмотреть.
Кожа у него была белая, почти светящаяся. Холодная на вид, но на ощупь восхитительно теплая, почти горячая. Худой живот пересекала тонкая ниточка шрама, россыпь мелких черточек раскинулась и на левом плече. А когда Марк развернул Эску спиной вверх, увидел и остальные следы: словно от хлыста. Тело любовника было книгой, по которой можно читать историю. Правда, Марк не знал, хочет ли ее узнать. Прошлое лучше перечеркнуть и оставить позади, чтобы не мешало настоящему. Поэтому он наклонился и аккуратно поцеловал каждый шрам.
— Ты был снизу раньше?
— С этого все начинают. Иначе не узнаешь, что нужно делать.
Эска под его удерживающими руками заерзал, пытаясь высвободиться, что у него получилось после недолгой борьбы. Марк в который раз поразился, сколько в этом человеке физической силы. Может, он сам и смог бы победить Эску, но не хотел.
Вместо этого он подчинился его жестам и перевернулся на живот. Эска завел его руки за спину и крепко связал галстуками.
— Если бы у тебя была нормальная кровать, — сказал он с укоризной, — было бы гораздо удобнее. А так придется потерпеть.
Он уложил подушки вдоль спинки кровати и усадил Марка.
— А обычный секс у нас будет? — поинтересовался тот. — Не то, чтобы я был против…
— Будет. Просто дай мне привыкнуть. У меня такого давно не было.
— Такого?
— Романтики. Отношений. Обычного, — он выделил слово голосом, — секса.
Эска провел языком по губам Марка и тут же уклонился от поцелуя.
— Нельзя. В другой раз я позволю тебе сделать, что захочешь. Но сегодня ты будешь выполнять мои приказы. И кончишь по приказу. Ты понял?
— Да, сэр.
Марк откинулся на подушки и постарался забыть о дискомфорте в связанных руках. Если бы они были зафиксированы над головой, и правда было бы легче. Он надеялся, что его мучения с лихвой окупятся.
Эска неторопливо исследовал его тело, оставляя метки-поцелуи. Один раз, забывшись, больно прикусил кожу около самого соска. Марк охнул, вздрогнув: представил, что было бы, сомкнись зубы на самом соске.
— Прости, — сказал Эска и впредь был осторожнее. — Ты когда-нибудь вообще был с мужчиной?
— Нет. Ты первый.
— Ничего, я буду нежным.
Марк дернулся, почувствовав прикосновение к ягодицам. И тут же заметил усмешку Эски.
— Не волнуйся. Не все сразу.
Он придвинулся ближе и обхватил ладонью оба члена. Марк сам толкнулся в его руку, пьянея от прикосновения и близкого тепла чужого тела. Это было гораздо лучше того, что происходило раньше. И с лихвой искупало все мучения. А когда Эска обхватил его второй рукой за шею и прижался губами к его губам, стало еще лучше.
Прошлое словно исчезло. Осталось только настоящее: близость другого человека, горячее и тесное скольжение ладони по члену, сухие губы, покрывающие поцелуями его лицо. Марк не мог обнять Эску, но тянулся к нему всем телом.