Когда Банни узнала, что Рейчел и Келли беременны, Альби захотелось уточнить, кто из них именно.
Банни пожала плечами:
— Я не спросила.
В свое время, когда ее сестра Николь сообщила, что она и Викканская принцесса беременны, Банни решила уточнить:
— Ты или Принцесса? — на что Николь повторила:
— Мы беременны.
— Возможно, ты не в курсе, — сказала Банни, — но лишь у одной из вас вырастет живот и появится молоко.
— Тебе обязательно все портить? — спросила Николь. И ты еще удивляешься, почему тебя все недолюбливают.
Оказалось, что беременна Рейчел. В отупляющий июльский полдень они с Банни случайно встретились возле почтовых ящиков. Буквально за какие-то несколько дней живот Рейчел превратился из относительно плоского в шокирующе огромный, похожий на чудовищную гигантскую тыкву, и Банни не могла оторвать от него глаз. Рейчел положила ладонь на живот:
— Пинается. Хотите потрогать?
— Что? — спросила Банни.
— Хотите потрогать, как он пинается?
Последовавшая за этим пауза была удушающей, и от нее было так же не убежать, как от вони в замкнутом пространстве, пока Банни не сумела выдавить из себя извинение: что-то насчет бактерий, кухонной столешницы и губки.
— Руки, — словно в доказательство Банни повернула их ладонями вверх.
Как-то ночью, примерно через год после рождения Рокки, Альби, придя домой с работы, ворвался на кухню, где Банни резала помидоры для салата, и сказал:
— Ты не поверишь. Рокки ходит. Он в коридоре, с Келли. Ходит!
— Ну и что? — Банни не стала отрываться от работы. — Они все это делают. Учатся ходить.
— Неужели тебе это не кажется поразительным?
— Я бы поразилась, если бы он летал, а не ходил. А так — нет, не кажется.
— Тебе обязательно на все так реагировать?
— Да, — ответила Банни, — мне обязательно на все так реагировать, — после чего Альби спросил:
— Газета пришла?
Доставка ежедневной «Таймс» в последние несколько недель была нерегулярной; нередко она приходила с опозданием или вовсе не приходила.
— Нет. Завтра позвоню. — Банни обещала «завтра позвонить» уже несколько недель. — А вот «Нью-Йорк ревью» пришел. Он на кофейном столике.
Банни вывалила нарезанные дольками помидоры с разделочной доски в салатницу, поверх сложенных вместе разноцветных листиков мытого латука. Встряхнула бутылку с заправкой «Ньюман’с Оун», но помедлила, прежде чем ее выливать. Банни никогда не забывала о своих ограниченных возможностях.
Вскоре после того, как Альби и Банни поженились, мать спросила: «Следует ли мне надеяться на внука?»
В списке страхов Банни появление у нее детей занимало второе место. Третье занимал страх, что у нее появится растительность на лице. О первом месте, что бы это ни было, Банни никогда не упоминала.
Банни помотала головой:
— У Альби нет спермы. Вообще, — сказала она, и, как ей и хотелось, разговор на этом прекратился.
Правда, такие разговоры никогда по-настоящему не прекращаются, потому что все хотят детей. Чтобы женщина не хотела детей? Что-то с ней явно не так.
В квартире пролетом выше живет семья с двумя детьми. Близнецы, мальчик и девочка. Когда они въехали, Банни утверждала, что через воздуховоды в ванной она чувствует запах серы. Она клялась Альби, что вместо ступней у этих детей копыта, как у маринованных свиных ног. Можно представить себе ее неудовольствие, когда она оказалась в помещении прачечной вместе с ними и их матерью и та вела себя так, будто распахивать и захлопывать дверцы сушилки, словно намереваясь сорвать их с петель, — так же нормально, как рисовать на бумаге человечков.
— Это даже лучше, чем я себе представляла, — сказала она Банни, которая, хоть и не отрываясь от сортируемого ею белья, решила уточнить:
— Что лучше?
Как будто это было совершенно очевидно, женщина ответила:
— Иметь детей. Не тяните с этим слишком долго, — посоветовала она. Когда она начала подробно расписывать свои титанические усилия, связанные с экстракорпоральным оплодотворением, Банни ее оборвала.