— Не уверен, что курица в «Д’Агостино» всегда свежая.
Взял пальто из шкафа и отправился за курицей гриль в «Гристедс»[12].
Очевидно, что-то было не так и с курицей из «Гристедс». Возможно также (немыслимо, но вполне возможно), что Анджела подхватила какую-то из желудочных инфекций, которых полно вокруг. Не склонные рисковать, когда дело касалось их малышки, они посадили ее в переноску, которую, пока Альби ловил такси, Банни несла, держа не за лямку, а обхватив обеими руками и прижав к груди.
В ветеринарном центре, в то время как Анджелу обследовали, Банни сидела в приемной и машинально листала журнал «Кэт Фэнси», не читая и не обращая внимания на фотографии. Альби сказал:
— С ней все будет хорошо. Наверно, это какой-нибудь паразит. Расстройство пищеварения. Может, съела чего-нибудь.
— Я тоже так думаю, — ответила Банни. — Я вовсе не волнуюсь.
Однако Альби знал, что Банни волнуется, так же как она знала, что он не думает, будто причина в расстройстве пищеварения.
Сделать что-либо было невозможно. Ветеринар сказал:
— Мне очень жаль. Сейчас ей не больно, но через несколько дней будет.
И написал имя и номер ветеринара, работающего по вызовам.
— Дома ей будет комфортно и нестрашно, — добавил врач.
Дома Альби уложил Анджелу на две подушки возле батареи, потому что она принадлежала к тем кошкам, которые обожают тепло, бегала за солнечными зайчиками, зарывалась в одеяла и сворачивалась в клубок под лампой у Банни на столе. Всю ночь Банни сидела на полу рядом с Анджелой и охраняла ее.
— Я здесь, — шептала она. — Моя любимая пушистая малышка, не бойся. Я здесь. Я здесь.
Утром ветеринар, работающий по вызовам, положил тельце Анджелы в контейнер и унес.
В исступлении, не желая ни с кем делить свое горе, Альби собрал игрушки Анджелы: шуршащие шарики из фольги, «удочку-дразнилку», розовую мышку, наполненную кошачьей мятой, а также миску для еды, банку для воды, лоток, подушки возле батареи — и вынес их из дома; Банни лежала на постели и массировала себе грудь, как будто могла этим унять невыносимую душевную боль.
Кто знает, возможно, именно это стало первой костяшкой домино, за которой по цепочке попадали все остальные.
Получает ли она какую-нибудь помощь?
Возникает вопрос: «Получает ли Банни профессиональную помощь? Посещает ли она специалистов?»
Посещает ли она специалистов? Два психолога, шесть психиатров, один психофармаколог, итого девять специалистов-мозгоправов за уже больше чем половину ее жизни, и потому можно с уверенностью констатировать: «Ни черта ей это не помогло».
Когда Банни стукнуло шестнадцать, она сказала родителям, что хочет пойти к психиатру, но родители ответили «нет».
— Эти люди, — сказала ей мать, — винят во всем матерей. — Впоследствии данный эпизод вошел в канон, служивший пищей для размышлений Банниным психотерапевтам.
Хотя сам по себе инцидент, произошедший с ней в первый год обучения в колледже, из-за которого ей пришлось обратиться в Службу психического здоровья студентов, внушал сожаление, Банни была в восторге от перспективы пообщаться с психологом. Ей представлялось это чем-то вроде сеансов психоанализа в старинной Вене, однако работа штатного психолога в Службе психического здоровья студентов больше похожа на работу врача в пенитенциарной системе, и потому эта должность далеко не всегда кажется привлекательной для лучших выпускников соответствующих учебных заведений. Но откуда Банни могла тогда это знать? Впрочем, уже к середине первого сеанса с доктором Браунингом Банни пришла к очевидному и точному выводу: доктор Браунинг — вовсе не Отто Ранк[13].
Потом была доктор Итси, которую на самом деле звали по-другому. Ее настоящего имени Банни не помнит, зато помнит, что ростом и весом доктор Итси соответствовала стандартной десятилетней девочке. Каждую неделю она разглагольствовала о том, что Банни нужно обуздать свою боль, как будто эта боль и так уже полностью не овладела Банни.
— Только обуздывая свою боль, вы сможете жить дальше, — говорила доктор Итси, пока Банни, сидевшая напротив, дивилась на ее не достававшие до пола ноги.
Банни на свой лад следовала совету доктора и жила дальше.
Доктор Селлерс, дородный бородатый мужчина в сандалиях фирмы «Биркеншток», придавал огромное значение объятиям. Объятия при встрече, объятия при прощании. В объятиях доктора Селлерса не было непристойности, они больше походили на объятия с деревом. В непристойных объятиях, по крайней мере, было бы что-то интересное. И да, доктор Селлерс во всем винил мать Банни, что, как ни странно, не вызывало в Банни тех положительных эмоций, на которые она рассчитывала, и в конце концов она перестала к нему ходить, объяснив это Альби следующим образом:
12
«Д’Агостино» (D’Agostino, компания основана в 1932 г.) и «Гристедс» (Gristedes, компания основана в 1888 г.) — сети супермаркетов в Нью-Йорке.
13
Отто Ранк (1884–1939) — австрийский психоаналитик, один из ближайших учеников и последователей Фрейда.