Кролиководство [Rabbits for Food]

И, как будто в подростковом возрасте и без того всякого дерьма недостаточно, в тот год, когда мне стукнуло тринадцать, я ни с того ни с сего практически за ночь растолстела. Пышка, жиртрест, корова, жирдяйка, поперек себя шире, лишний вес, «толстая-толстая-толстая!» — я была аномалией для своего эктоморфного клана.

В те времена вечером по воскресеньям шла популярная телевизионная передача, одна из самых любимых в нашей семье, в которой показывались документальные фильмы, снятые на основе реальных историй, с трогательными сюжетами и эмоциями в духе «Оливера Твиста», в общем, жизнеутверждающая тошнотворная патока. В то воскресенье рассказывалось про поросенка, от которого отказалась его мать-свинья, но которого приняла бордер-колли, кормившая собственных щенят. В сущности, та же сюжетная линия была использована в фильме «Бейб»[37]; правда, и фильм, и книга, по которой он был снят, вышли значительно позже. Я вовсе не обвиняю кого-то в наглом заимствовании чужого сюжета. Это вообще довольно обычная история, когда великие открытия, да и дурацкие тоже, случаются независимо друг от друга. Так, Исаак Ньютон и Готфрид Лейбниц почти одновременно открыли дифференциальное и интегральное исчисление, а несколько лет назад тоже почти одновременно были опубликованы два романа, основанные на истории сиамских близнецов Чанга и Энга; у меня был бойфренд-музыкант, который думал, что изобрел новый вид музыки, смешав сложность европейской классики с простотой размера «четыре четверти» группы «Битлз». Потом кто-то рассказал ему про Чарльза Айвза[38]. Иногда такое бывает.

Эта предшествовавшая «Бейбу» история произошла на ферме в Шотландии. Камера сфокусировалась на поросенке, присосавшемся к собаке вместе с четырьмя щенками колли, расположившимися по двое сбоку от собаки. Поросенок находился посредине. Мои сестры обменялись косыми взглядами и ухмылками, а мама сказала:

— Ну разве собаки не самые добрые животные на свете?

Эту сцену резко сменила сцена со щенками и поросенком, которые самозабвенно играли, безгранично счастливые, счастливые настолько, насколько могут быть счастливыми лишь те, кто только что пришел в этот мир. То обстоятельство, что поросенок не переживал из-за своей неспособности поспевать за щенятами, поскольку свиньи не умеют бегать как угорелые, лавировать и припадать к земле — лапы книзу, зад торчком, — делало его усилия еще более умилительными. Настолько, что не хватало слов.

Больше всего на свете мне в тот момент хотелось быть невидимой, однако подняться с места и выбежать стремглав из комнаты означало бы привлечь к себе внимание. Плакать перед ними — совершенно не вариант. Особенно если учесть, что минимум два раза в неделю я доводила себя плачем практически до исступления. Ну распущу я сопли в очередной раз, и что с того? Что действительно меня волновало, это вероятность неправильного истолкования факта моего внезапного исчезновения тем, что я жирная: свиньи — жирные, я — жирная; следовательно, я — свинья. Во-первых, это было не все; во-вторых, я знала, что любая моя попытка объясниться лишь усугубила бы разногласия. Если бы я заявила: «Дело, собственно, не в свинье. Свинья как таковая не играет здесь особой роли. На ее месте могла быть коза, белка, да еще хрен знает кто», наша мама, сделав мне замечание за грубое выражение, сказала бы: «Ну и чего ты тогда плачешь», а я на это буркнула бы что-то типа: «Иди сама похрюкай». «Иди сама похрюкай» — остроумная реакция на самолюбование. Я решила бы, что это офигенно весело, но веселилась бы я в одиночестве. Вот что я в итоге сделала: прикусила нижнюю губу, чтобы она не дрожала, и в таком положении, сильно прикусив нижнюю губу, так, что на ней показалась кровь, просидела оставшиеся до конца передачи про поросенка минуты; он неосознанно напоминал Чарли Чаплина и считал себя собакой до самого последнего момента, пока не угодил на бойню. В этот же самый момент бордер-колли на покрытом травой холме бегали стремглав, лавировали и собирали в стадо овец, чтобы привести их в загон^{4}.

В последующие восемнадцать месяцев набранный мною вес испарился. Был, да весь вышел, без объяснений, хотя девчонки в школе настаивали, что должно же быть объяснение: грейпфруты? соковая диета? диета Аткинса? слабительное? амфетамины? ты сблевывала пищу? Как будто всему должно быть объяснение. Чтобы это ни было, лишние килограммы исчезли навсегда, и в этом смысле я опять стала такой же, как все в моей благословенной хорошим обменом веществ семье.