— Садитесь, пожалуйста, — доктор указывает жестом на стул, расположенный перпендикулярно к его стулу. Такое расположение стульев свидетельствует о дружелюбии. Доктор называет Банни свое имя, которое она тут же забывает. Потом интересуется, как она себя чувствует. Поскольку улыбка у него добрая и очевидно, что он спросил о ее самочувствии не просто из вежливости, Банни отвечает:
— По-моему, неплохо. С учетом обстоятельств.
— Точно. С учетом обстоятельств, — произносит доктор, затем с такой интонацией, будто приглашает ее на танец, говорит:
— Вы не против, если мы встанем на весы?
Передвигает гирьки на весах, пока весы не уравновешиваются.
— Вы бы смело могли прибавить пару килограммов, — говорит юный доктор. — Если я выпишу вам ежедневный протеиновый коктейль, будете пить?
— Не знаю, — отвечает Банни. — А какой у него вкус?
— Мела, — доктор с ней честен, — у него вкус мела. Забудьте, что я вам его предлагал.
Рост Банни составляет около 164 сантиметров; все верно, ниже она не стала.
Свесив ноги со смотрового стола, Банни устраивается поудобнее. Белая бумага под ней топорщится. Когда доктор надевает ей на руку манжету тонометра, Банни говорит:
— Вообще-то мне утром уже мерили давление. И температуру тоже.
Доктор кивает. Он это знает.
— Мне ничего не говорят, — признается он и жмет на грушу насоса. Манжета вздувается. — Сто десять на семьдесят. Великолепно. У вас великолепное давление.
— Спасибо, — почти застенчиво отвечает ему Банни, как будто комплимент ее давлению — то же самое, что комплимент ее ресницам. Затем он слушает ее сердце и легкие. С помощью специального фонарика осматривает уши и горло. Просит последить глазами за его пальцем, до границ периферического зрения. После этого стукает по коленке резиновым молоточком, и нога у Банни подскакивает.
— Если только вы не испытываете стеснения по поводу своего идеального веса, счастлив сообщить, что у вас превосходное здоровье, — говорит доктор.
— Я бы так не сказала, — отвечает Банни.
Жажда
Напряженно глядя на дверь с охранником, Банни ждет, когда с «лечения» вернется Джош. Она массирует пальцы рук, а ее левая нога живет, кажется, собственной жизнью. Преподаватель тоже на «лечении». Андреа и Жанетт на «Красоте и уходе за телом», где им завивают волосы. Жанетт, кроме того, выщипывают брови. Из всех местных Джош — единственный, кого Банни могла бы представить себе в качестве друга в обычной жизни. Впрочем, она понимает, что люди, с которыми она здесь общается, это как те люди, с которыми общаешься во время отпуска, когда твоя привычная жизнь поставлена на паузу. Им не найдется места в твоей жизни, когда ты вернешься домой. Они просто в нее не впишутся.
Дверь открывается, и Банни встает на цыпочки, типа собирается помахать рукой. Однако номер не проходит, потому что оттуда появляется не Джош, а Преподаватель. Ее разочарование так глубоко, что ей кажется, будто Джош никогда уже оттуда не выйдет.
Рванувшись с безумным видом к кухонной мойке, Преподаватель не замечает находящуюся поблизости Банни. Наполняет бумажный стакан водой и жадно глотает. Потом еще раз наполняет, потом еще. Банни заметила, что каждый, кто выходит с ЭСТ, испытывает дикую жажду, словно какое-нибудь иссохшее наскальное растение в Иерусалиме, типа иерихонской розы или печеночного мха. Причина сухости во рту — не в электротерапии, а в потоке подаваемого анестезиологом сухого кислорода. К тому же нельзя ничего ни пить, ни есть после ноля часов. Утолив жажду, Преподаватель спрашивает Банни, не хочет ли она потусить до обеда.
В комнате для досуга три больных анорексией уставились в телеэкран, на котором мужчина в поварском колпаке учит Кэти Ли Гиффорд[45] варить лосося.
Что Банни ценит в своих солагерниках, так это то, что они почти никогда не говорят тебе перестать плакать. Они знают, что если бы ты могла перестать плакать, то перестала бы. Проблема в том, что ты — не можешь. Преподаватель ждет, и довольно скоро Банни перестает плакать и ни с того ни с сего произносит: «Электрошоковая». Она произносит это слово так, будто оно лишено значения и вместо него можно было бы употребить любое другое, например «почтовая».
— Электросудорожная, — поправляет ее Преподаватель. Потом говорит:
— Не люблю лососину. Всякую другую рыбу люблю. Но не лососину.
— А у меня завтра начнется, — говорит ему Банни, и он спрашивает:
45
Кэти Ли Гиффорд (Kathie Lee Gifford, р. 1953) — американская певица, драматург, автор песен, актриса и телеведущая.