Интервьюируемый передохнул после долгой непрерывной речи и подвёл итог:
— Поручение завершилось успехом. В 1899 году Софья вступила в брачный возраст. Последовала помолвка, а в том же году и свадьба. Их сыну Коле, то бишь моему альтернативному отцу, будущему старшему научному сотруднику, сейчас два года. Других детей у Тимофея в наличии не было.
Журналист припомнил, что сообщил интервьюируемый минуту назад.
— Вы сказали, приват-доцент строго относился к женихам дочери.
— Всё верно. Фатеева подозревали, будто он из охранки. Не факт, но подозрения имели место. Он устраивал женихам дочери то, что в наше время называют фейс-контролем.
— У вашей бабушки было много женихов? Я не сторонник желтизны, но хотел бы подробностей.
— Её звали Софьей Викторовной, — произнеся имя собственной бабки, старик произвёл красноречивое движение губами. — Девушка очень и очень красивая, яркая, спортивная. Много фотокарточек и мужских восторгов после себя оставила, сам видел и читал. Ради такой красы Тимофей Иванович научился играть в теннис. Оно того стоило.
Журналист тоже был знаком с разнообразными фото и описаниями выдающейся девицы-фотомодели. С одной стороны, она всем была прекрасна: от «в глазах неба бездонного синь, в улыбке весна» и «хлопай ресницами и взлетай» до талии и четвёртого размера. По другую сторону медали скрывалось то, что не увидишь ни на одном снимке.
— Я всё отлично знаю, встречал в исторических документах. Вашей красавице побольше бы мужчин. Тимофей Иванович с ней, насколько я знаю, умучился, лишний раз из дому не выпускал. Во время русско-японской и первой мировой её приструнили и отправили в сёстры милосердия. В тысяча девятьсот четвёртом году с карьерой фотомодели пришлось покончить. Знаете фигуристую медсестричку из «Озорных анимашек»? Ваша Софья разве что не блондинка, без макияжа и в длинном платье. Русско-японскую она вытерпела, а на первой мировой сорвалась. Недаром по-прежнему выглядела молоденькой. Хотела, чтобы за ней ухаживали кавалеры, а ухаживать за больными и ранеными не хотела. Ваша мать, в отличие от неё, не красавица и в сестринском деле гораздо прилежнее. Закончилась жизнь Софьи вполне закономерно. Через год после революции красноармейцы убили. Софья Власьевна погубила тёзку.
Интервьюируемый выставил ладони в знак протеста.
— Погодьте, гражданин журналист, вы сами всё знаете не хуже меня. Зачем вы пытаете?
— Хорошо, заканчиваю. Ваша обожаемая Леди Совершенство не останавливалась на достигнутом. Её правнук и ваш сын пришёл к выводу, что она прямо-таки Соня Два Процента. Всё, заканчиваю. Отдыхайте.
«Моисергиус» держался за голову, не выпуская из правой руки спортивный инвентарь.
— Охохонюшки. Надеюсь, вы выдадите обещанный приз?
— Плеер в вашем распоряжении. Ровно две песни, ничего лишнего.
Домработница приготовила открытую дверь. Буквально минуту спустя журналист был во всеоружии. К жучку подсоединился, осталось сбежать. Итог проделки он услышит на улице, на безопасном расстоянии.
В наушниках раздавался стук пальцев по столу. Видимо, жертва пребывала в волнении.
Моисей Николаевич нажал на кнопку. Из плеера вслед за классической музыкой вырвался бас.
В журналистских ушах взорвался крик:
— Эй, как вас там! Вы слышите наглёж?