Глава 12
Конечно, мистер Престон старший нравился Шарлотте. Как могло быть иначе? Он был так добр и щедр - только благодаря ему она могла теперь не работать больше на улице, а заниматься тем, чем ей хотелось. Помогать бедным. Или покупать шляпки. По правде сказать, не было в Лондоне такой шляпки, которую мисс Черриш не могла теперь купить. Найди бедных, которым стоило бы помочь, было куда сложнее. Да, ей очень повезло познакомиться с мистером Престоном - и ей нравилось проводить с ним время. Мистер Престон любил подолгу смотреть на нее, разглядывать. Так подолгу, что ей в конце концов становилось ужасно неловко, и она говорила ему «Ах, сэр, вы просмотрите во мне дыру» или «Ах, сэр, но ведь я же не картина, чтобы меня так разглядывать». В ответ он обычно улыбался и ничего не говорил. Он вообще говорил редко - чаще слушал. И Шарлотта рассказывала ему все. Ну или почти все. С мистером Престоном старшим ей было очень хорошо. Но с его сыном, Джастином, ей было так, что никаких слов не было, чтобы описать это. Он был хорош, как только может быть хорош мужчина. И невыносим, как только может быть невыносимо наслаждение. Шарлотта боялась, что мистер Престон все узнает о тех вечерах, что они с Джастином проводили вместе, сам же Джастин, кажется, ни секунды об этом не беспокоился. И Шарлотта была не настолько глупа, чтобы не понимать, что он просто хочет досадить отцу. Он не помнил даже ее имени. Называл ее Мэри. Должно быть, в честь Богоматери. Или он называл так всех «платных» девушек. Он врал всем, что умеет писать стихи. Мистер Престон часто говорил ей, что в сыне его нет ни капли таланта, и она это тоже видела. Шарлотта часто читала мистеру Престону Овидия и Петрарку, и Джастин был точно не из тех, кто мог бы написать что-то похожее. Джастин боялся самого себя - Шарлотта понимала его чувство полностью. Он не любил оставаться один, также, как и она. Она, наверно, даже могла представить, что он чувствовал и думал в краткие минуты одиночества. Едва ли, конечно, где-то в его вещах хранился окровавленный платок, а в памяти - запах собственной крови и страха. И несмотря на все это, Шарлотта не могла перестать думать о нем и ждать с ним все новых встреч. Мистер Престон никогда не приглашал ее на прогулки или в театр - хотя часто нанимал экипаж или покупал билеты, чтобы она сходила с сестрой. Маргарет, конечно, никуда не ходила, но зато ее место неизменно занимал Джастин. В ложе, удерживая бинокль у глаз, он проникал свободной рукой в перчатке под ее юбки, и порой ей казалось, что сердце ее бьется громче, чем поют актеры на сцене. На прогулках в парке он открывал зонтик, отгораживался им и целовал Шарлотту в шею. Иногда, лаская ее, Джастин плакал. Шарлотта помнила, как спросила об этом своего духовного отца. Тот, явно смутившись, ответил, что крокодилы в Африке тоже плачут, готовясь съесть несчастную антилопу. Шарлотта решила тогда, что это не очень-то подобающие слова для священника. К тому же антилопой она себя не считала. Пару дней назад Джастин привел к ней в гости своего друга. Жака. Шарлотта до сих пор не могла понять, что на нее нашло в тот вечер. Они оба были пьяны, как китайские матросы и едва переставляли ноги, но даже этим не объяснить было того, откуда этот Жак узнал слова ее молитвы, которую слышать не полагалось никому. Когда они ушли, Шарлотта постаралась забыть об этом. Весь мир сходил с ума в последнее время - и еще один сумасшедший существенно не менял ситуации. Едва дождавшись утра, она отправилась к отцу Самуэлю, и там ей сообщили, что духовный отец пытался покончить с собой. Шарлотта тогда рассмеялась. Это было похоже на глупую шутку больше, чем все салонные шутки Джастина. Лицо мальчика, сообщившего ей это, осталось серьезным, и Шарлотта поняла - это правда. Она вышла из церкви, не замечая, что идет по грязной тропинке, пачкает подол платья. Маргарет сидела на скамье у самых ворот кладбища и улыбалась. Шарлотта остановилась и поглядела на нее. - Я же просила тебя остаться дома,- поговорила она,- мне нужно было поговорить с отцом Самуэлем. - Он мертв,- улыбка Маргарет стала мягкой и всепонимающей - Вовсе нет,- мистер Престон научил ее, как должна вести себя настоящая леди, и Шарлотта сейчас пыталась держать себя именно так.- он ранен, но скоро оправится - Он мертв,- повторила Маргарет, встала и легкой походкой вошла в ворота. Шарлотта не стала смотреть ей вслед. Все говорили ей, что Маргарет не в себе после смерти мужа. Мистер Престон - добрая душа! - даже предлагал поместить ее в лечебницу. Самую лучшую, разумеется. Шарлотта знала, что никакого мужа у Маргарет никогда не было. Она вообще не была уверена, были ли у Маргарет хоть какие-то родственники. Она называла ее сестрой, но Маргарет не была дочерью ее родителей, у которых - она знала точно! - не было ни братьев, ни сестер. Шарлотте иногда казалось, что Маргарет появилась из ниоткуда. Просто однажды утром Шарлотта проснулась, а Маргарет сидела у стола в кухне с утренней газетой, открытой на станице с брачными объявлениями. Каждое утро Маргарет вставала очень рано. Мистер Престон нанял в дом Шарлотты приходящую прислугу, но им просто не оставалось дел - Маргарет все убирала сама. Бывали дни, когда она просто ходила по всему дому, стирая невидимую пыль, переставляя предметы с места на место. Шарлотта никогда ей не препятствовала. Иногда она просыпалась среди ночи от ужасного ощущения, что на нее кто-то смотрит. Чаще всего она видела над собой Маргарет, стоящую в шаге от ее постели. Руки - чопорно сложены, волосы спрятаны под белоснежный чепец. Со временем Шарлотта перестала обращать на это внимание. Да, Маргарет была странной, даже пугающей - но отчего-то Шарлотте казалось, что это - ее крест. Ее цена за жизнь, полученную в ту ужасную ночь. Цена за возможность читать книги мистеру Престону, позволять Джастину гладить ее бедро в театре и смотреть с восхищением на отца Самуэля. Кроме всего прочего, Маргарет всегда все обо всем знала. Она говорила о том, что что-то должно случиться, еще до того, как это случалось. Она рассказала Шарлотте за вечерним чаем, что старая миссис Ламберт овдовеет. Или что сторожевой пес Том сорвется с цепи и набросится на малышку Люси, дочку почтальона. И вот теперь она сказала, что Самуэль умер. Разумеется, это была неправда - Шарлотте бы сказали. Но тяжелая вязкая тревога поселилась в ее сердце, и в ту ночь она не сомкнула глаз. С первыми лучами рассвета, она выбралась из смятой постели и поспешила к Маргарет. Та сидела в кресле-качалке и перебирала бусины длинного жемчужного ожерелья. - Почему ты так сказала? - напрямик спросила Шарлотта,- ты же знаешь, как я люблю его - если ему грозит опасность, я должна знать! Маргарет подняла на нее задумчивый взгляд. Палец ловко обмотался нитью бус, Маргарет потеребила одну бусину. - Больше опасность ему не грозит,- ответила она наконец, и в тоне ее не было ничего обнадеживающего,- он умер. А мертвым все равно. - Он не умер! - неожиданно для себя громко выкрикнула Шарлотта,- он не умер - он только ранен! Гарри мне сказал! Он не мог солгать. Маргарет продолжала смотреть на нее спокойно и прямо - Шарлотте как никогда захотелось ее ударить. - Ты помнишь, зачем ты произносишь в своих молитвах их имена? - спросила Маргарет, и холодная улыбка тронула ее губы. Шарлотта промолчала. У нее вдруг закружилась голова, а в ноздри ударил запах ночной улицы. Страх и кровь, сбитое бегом дыхание и пронзительный крик, запах крепкого табака и блеск острого лезвия - все это было сейчас во взгляде Маргарет. Она не дождалась ответа. - Потому что ты не можешь понять, почему они умерли, а ты - осталась жива,- ответила за Шарлотту Маргарет,- каждую ночь ты задавала себе этот вопрос - почему они? Почему судьба пощадила именно тебя - худшую из них. - Это не правда,- прошептала Шарлотта,- неправда - я была такой же. Ничуть не хуже. - Тебя, маленькую воровку и проститутку,- голос Маргарет оставался тихим, но набирал силу,- тебя, Шарлотту Черриш, никому не нужную девчонку. - Замолчи,- Шарлотта хотела закрыть уши, но понимала, что вкрадчивый голос Маргарет это не остановит,- прошу тебя, замолчи. - Но пощадила ли? - нить в ее руках разорвалась с легким хлопком, и бусины градом покатились на пол,- осталась ли ты в живых. По щекам мисс Черриш катились слезы. Она попятилась. Наступила на жемчужину и чуть не упала. - Не волнуйся, милая,- Маргарет медленно поднялась из кресла, снова чопорно сложила руки и сделала шаг к Шарлотте. Бусина под ее ногой треснула с хрустом, с каким ломаются детские кости,- не бойся. Я же с тобой. *** - Но милая Мэри,- Джастин был еще в халате, но, несмотря на свой тон, вовсе не казался раздраженным или расстроенным,- ты не можешь приходить сюда, когда тебе вздума